"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Монумент." - читать интересную книгу автора

доску мемориальную, чего ж тут непонятного?
- А я о чем говорю! - поддержал губастый сантехник Витька из первой
квартиры. - Движение зря перекрывать не будут. Там его и поставят, на
перекрестке, а сюда - временно, пока пьедестал не сдадут...
- Трудился, трудился человек... - не слушая их, сокрушенно качала
годовом домохозяйка с двумя авоськами до земли. - Ну разве это дело -
привезли, свалили посреди двора... Вот, пожалуйста, уже кто-то успел! - И
она указала скорбными глазами на процарапанное гвоздем неприличное слово,
выхваченное из какой-то неведомой стены вместе со статуей.
Нашего с Левушкой появления не заметили.
- Из кирпича... - Девушка в стиле "кантри" брезгливо дернула
плечиком. - Некрасиво...
- Оцинкуют, - успокоил Витька.
- И рук почему-то нет...
- Приделают! У них технология такая. Руки изготавливают отдельно,
чтобы при транспортировке не отбить.
- Эх! - громко вырвалось вдруг у Левушки. - Не мог позу принять
поприличнее!
Чуть не плача, он стискивал кулаки, и лицо его было одного цвета со
статуей. Все повернулись к нам, и я закрыл глаза. Вот он, скандал!..
- Так ведь скульпторы сейчас какие? - услышал я, к своему удивлению,
чей-то ленивый голос. - Это раньше скульпторы были...
Они его не узнали, понимаете?! Перед ними маячили две совершенно
одинаковые физиономии, но все словно ослепли.
- Брови задрал, как идиот! - во всеуслышание продолжал горевать
Левушка.
Женщина с голубыми волосами смерила его негодующим взглядом.
- А памятники, между прочим, - отчеканила она, - людям не за красоту
ставят! Поставили - значит заслужил!
Левушка, пораженный последними словами, медленно повернулся к ней, и
глаза у него в тот момент, клянусь, были безумны...


А на следующий день он не вышел на работу.
Все у меня валилось из рук, стоило мне взглянуть на его стол.
Вчера я его еле увел от песочницы, иначе бы он с пеной у рта принялся
доказывать жильцам, что это его статуя. Ночью я то и дело просыпался и
каждый раз думал: "Приснилось... Слава тебе, господи..." Облегченно
вздыхал и вдруг понимал, что не приснилось.
Я вставал, выходил в кухню и пил воду. За окном шевелились черные
акации, и я надолго припадал к стеклу, скорее угадывая, чем различая,
возле песочницы, в сером просвете между двумя кронами, зловещий горбатый
силуэт с обрубками вместо рук...
А точно ли он пошел вчера домой? Перед обедом я не выдержал -
позвонил на работу Татьяне и, конечно, нарвался на отповедь. Ее, знаете
ли, как-то не волнует, где в данный момент находится этот неврастеник. И
вообще, если он хочет извиниться, то пусть делает это сам, а не через
адвокатов.
Я положил трубку и вернулся за свой стол. Чертовы бабы! Перезвонить
бы сейчас, сказать: "Лева тебя в нашем дворе ждет, у песочницы. Очень