"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Вторжение." - читать интересную книгу автора

- Противогазы бы надеть на всякий случай... - в тоскливом раздумье
пробормотал Царапин, потом вдруг вскинул голову и зрачки его расширились.
- Там же еще Левша! - вспомнил он. - Петров! Когда подбегал, Левшу не
встретил?
- Возле курилки ходит... - глухо отозвался Петров.
- Царапин, - приказал лейтенант, - иди посмотри. Предупреди, чтобы не
удалялся от капонира, и... наверное, ты прав. Захвати противогазы. Петров,
за пульт!
Царапин сбежал по лязгающей лесенке на бетонный пол. Плечом отвалив
дверцу в огромных металлических воротах (руки были заняты сумками), он
выбрался наружу. После пекла кабины душная ночь показалась ему прохладной.
Над позициями дивизиона стояла круглая голубоватая азиатская луна. Песок
был светло-сер, каждая песчинка - ясно различима. Справа и слева чернели
густые и высокие - где по колено, где по пояс - заросли янтака. Сзади
зудел и ныл работающим дизелем холм - мохнатый и грузный, как мамонт.
Ночь пахла порохом. В прямом смысле. Старт двух боевых ракет - дело
нешуточное.
Озираясь, Царапин миновал курилку - две скамьи под тентом из
маскировочной сети - и остановился. Черные дебри янтака здесь
расступались, образуя что-то вроде песчаной извилистой бухточки. А
впереди, метрах в пятнадцати от Царапина, на светлом от луны песке лежал
мертвый рядовой Левша.



2

Некоторое время Царапин стоял неподвижно, потом пальцы его сами собой
разжались, и сумки мягко упали в песок. Внезапно оглохнув или, точнее,
перестав слышать зудение дизеля за спиной, он приблизился к лежащему,
наклонился и осторожно тронул за плечо. Луна осветила детское лицо с
остановившимися удивленно-испуганными глазами. Нигде ни ножевой раны, ни
пулевого отверстия. Просто мертв.
И Царапин понял, что сейчас произойдет то же самое, от чего погиб
Левша, но мишенью уже будет он сам. Ровный волнистый песок и луна -
промахнуться невозможно. По логике следовало забрать оружие, документы - и
перебежками, не теряя ни секунды, попробовать вернуться к холму. Вместо
этого он совершил нечто, казалось бы, абсолютно нелепое и бессмысленное.
Старший сержант Царапин и сейчас не смог бы толком объяснить, что его
заставило тогда лечь рядом с телом Левши и притвориться мертвым. Потому
что шаги он услышал лишь несколько секунд спустя.
Тихие, неторопливые, они не могли принадлежать ни офицеру, ни
рядовому. Так вообще никто не ходит - что-то жуткое было в математически
равных паузах между шагами. Ближе, ближе... Остановился.
Царапин перестал дышать. Кто-то стоял над ним, словно размышляя,
откуда здесь взялись два мертвых тела, когда должно быть одно. Все стало
вдруг чужим, враждебным, даже песок, на котором лежал Царапин, и возникло
нестерпимое желание прижаться к мертвому Левше.
Время оцепенело. Казалось, эти секунды никогда не истекут. Наконец
песок скрипнул раз, другой, и шаги мерно зазвучали, удаляясь в сторону