"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

обнаружилась неувязка, ибо поляки, согласно сюжету, дорогу на Москву уже и
сами знали. Пришлось срочно менять маршрут и вести врагов в менее известную
им Кострому, предварительно поместив туда в качестве весьма сомнительной
приманки еще не избранного в цари Михаила Романова. В итоге все эти ненужные
сложности отклика в народном сердце так и не нашли. Большинство нашего
поэтически настроенного населения по-прежнему предпочитает, вопреки
учебникам, именно Московский вариант - как наиболее эффектный.
По данному принципу построены все события русской истории без
исключения, и это наводит на мысль, что изготовлены они одним и тем же
коллективом авторов.


2. Предшественники

Мысль о том, что отраженное в документах прошлое не имеет отношения к
происходившему в действительности, не нова. Многие исследователи в разное
время делились с публикой сомнениями относительно реальности того или иного
исторического лица. Чаще всего споры возникали вокруг представителей изящной
словесности, и, чем гениальнее был объект исследования, тем больше по его
поводу возникало сомнений. Гомер, Шекспир, Вийон - список можно продолжить.
В отдельных случаях сомнения перерастали в уверенность. Например,
очевидна подделка некоторых трудов И. С. Баркова (и, в какой-то степени,
самой личности автора: неизвестные мистификаторы не смогли даже
договориться, Семенович он или же Степанович). Скандальная поэма "Лука
Мудищев" выполнена талантливо, но ужасающе небрежно: выдержана в стиле
начала девятнадцатого столетия, в то время как Барков, по легенде, жил в
середине восемнадцатого. Поневоле пришлось объявить создателя поэмы
лже-Барковым, что, конечно же, вполне справедливо.
Вообще все литературные мистификации делятся на частично раскрытые
("Слово о полку Игореве", Оссиан, "Гузла", "Повести Белкина", Черубина де
Габриак) и нераскрытые вовсе (примеров - бесчисленное множество). Что значит
"частично раскрытые"? Только то, что исследователи, усомнившиеся в
подлинности данных произведений и авторов, являются частью смысловой
оболочки, т. е. тоже суть чей-то вымысел. Поэтому вопрос Понтия Пилата: "Что
есть истина?" - отнюдь не кажется нам головоломным. Истина, в данном
случае, - то, что не удалось скрыть.
Поначалу сомнения касались лишь отдельных исторических лиц. Первым
ученым, заподозрившим, что сфальсифицирована вся история в целом, был
революционер Н. А. Морозов, член исполкома "Народной воли", участник
покушений на Александра II, просидевший свыше двадцати лет в Петропавловской
и Шлиссельбургской крепостях, впоследствии - почетный член АН СССР.
Биография выдержана, как видим, в героических, чтобы не сказать -
приключенческих тонах, что также наводит на определенные подозрения.
Но Н. А. Морозов (независимо от того, существовал ли он на самом деле)
усомнился далеко не во всей, а лишь в древней истории, объявив, например,
Элладу позднейшей подделкой рыцарей-крестоносцев, которые, якобы, добыли
мрамор, возвели Акрополь и т. д.
Нынешние последователи великого шлиссельбуржца недалеко ушли от своего
легендарного учителя. Все они по-прежнему в один голос утверждают, что
историю можно считать достоверной лишь с момента возникновения