"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

советских времен считался роман Чернышевского "Что делать?" И мучал меня,
студентика, вопрос: "А что стало с малыми предприятиями, учиненными по
образцу описанного Николаем Гавриловичем? Куда они делись?"
Уничтожены властями? Да ну, глупость. Частная же собственность! И
потом, случись такое, преподаватели об этом не преминули бы с торжеством
объявить. Тогда остается всего два варианта: либо не выдержали конкуренции,
либо в результате ее мигом переродились в обычные, не отличимые от прочих
мастерские.
Вот вам и все воздействие на жизнь.
Да, но чтение формирует человеческую личность, а общество-то как раз из
личностей и состоит! Стало быть...
Увы, в том, что хорошее общество должно обязательно состоять из хороших
людей, усомнился еще Монтень. "Царь Филипп, - пишет он, - собрал однажды
толпу самых дурных и неисправимых людей, каких только смог разыскать, и
поселил их в построенном для них городе, которому присвоил соответствующее
название (Понерополис). Полагаю, что и они из самых своих пороков создали
политическое объединение, а также целесообразно устроенное и справедливое
общество".
Между прочим, Монтень - современник Грозного. "Подумать только, -
восклицает по этому поводу Юрий Олеша, - у нас жарят на сковородке людей на
Красной площади, а тут такая шутка о поцелуях, принесенных домой на усах!"
Все так, если бы не одно маленькое "но"... Во Франции тех времен кровушки-то
лилось, пожалуй, больше, чем в России. Вот что пишет страшилище наше Иван IV
в Вену Максимилиану II по поводу Варфоломеевской ночи: "Христианским
государям пригоже скорбеть, что такое бесчеловечие французский король над
стольким народом учинил и столько крови без ума пролил". Такое впечатление,
что взлет искусства никак не влияет на количество проливаемой крови.
Эллада - резня и шедевры, Ренессанс - шедевры и резня. Да что далеко за
примерами ходить: не мы ли сразу же после Толстого и Чехова учинили
гражданскую войну со всеми ее последствиями (включая "Белую гвардию" и
"Тихий Дон", которые тоже ничему нас не научили)?
Мало того, должен смущенно признаться, что сомневаюсь и в патентованно
благотворном влиянии искусства на отдельно взятую личность. Если чтение
действительно облагораживает, то почему в жизни мне встречались подчас, с
одной стороны, весьма начитанные мерзавцы, с другой - отзывчивые умные люди,
последнюю книгу одолевшие в школе, причем из-под палки?
К счастью, от далеко идущих выводов меня удержали не менее
многочисленные обратные примеры. В конце концов я пришел к заключению:
научив негодяя тонко понимать и чувствовать литературу, человека из него не
сделаешь. Из него сделаешь негодяя, который тонко понимает и чувствует
литературу. Илья Эренбург пишет об эсэсовцах, уничтожавших детей неарийских
национальностей. Так вот, в дневниках этих специалистов встречаются весьма
глубокие замечания относительно творчества Шиллера и Гете.
Потом, кажется, в записках Даниэля я прочел о том, как некто стал
профессиональным вором, будучи очарован рассказом Горького "Челкаш". А
произведение-то, между прочим, считалось полезнейшим...
Чему уподобить книгу? Сильному лекарственному средству, продаваемому
без рецепта. Кому-то от него станет лучше, кому-то хуже, а на кого-то
препарат не подействует вовсе. В итоге здоровье населения в среднем
останется примерно на прежнем уровне.