"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

повлечет. На первой полке отмахнутся и забудут, на второй пожмут плечами:
подумаешь, дескать, новость!
Так вот...
Господа! Всякий текст (включая цифры финансовых отчетов) - это
фантастика чистой воды! Просто не всякий автор имеет мужество признаться в
том, что он фантаст.


6

Бедные, бедные обитатели первой полки! Сколько им пришлось пережить
потрясений за те несколько лет, когда добро внезапно объявлялось злом и
наоборот, а жизнь за окном стремительно меняла ориентацию, шарахнувшись
вдруг из соцреализма в самую оголтелую фантастику во всем ее многообразии -
от альтернативной истории до лютого хоррора!
Впрочем, наш взбаламученный социум, кажется, отстаивается помаленьку,
крыши у людей с первой полки возвращаются в исходную позицию, и скоро,
глядишь, победное речение "Терпеть не могу фантастику!" вновь зазвучит в
народе с прежней силой.

1998

Вранье, ведущее к правде


Теперь я вижу, что был прав в своих заблуждениях.

Великий Нгуен


Умру не забуду очаровательное обвинение, предъявленное заочно супругам
Лукиным в те доисторические времена, когда публикация нашей повестушки в
областной молодежной газете была после первых двух выпусков остановлена
распоряжением обкома КПСС. "А в чем дело? - с недоумением спросили у
распорядившейся тетеньки. - Фантастика же..." "Так это они говорят, что
фантастика! - в праведном гневе отвечала та. - А на самом деле?!"
Помнится, когда нам передали этот разговор, мы долго и нервно смеялись.
Много чего с тех пор утекло, нет уже Любови Лукиной, второе тысячелетие
сменилось третьим, а обвинение живехонько. "Прости, конечно, - говорит мне
собрат по клавиатуре, - но никакой ты к черту не фантаст". "А кто же я?" -
спрашиваю заинтригованно. Собрат кривится и издает бессмысленное
звукосочетание "мэйнстрим".
Почему бессмысленное? Потому что в действительности никакого мэйнстрима
нет. По моим наблюдениям, он существует лишь в воспаленном воображении
узников фантлага и означает все располагающееся вне жилой зоны. Можно,
правда, возразить, что и окружающая нас реальность не более чем плод
коллективного сочинительства, но об этом позже.
Не то чтобы я обиделся на собрата - скорее был озадачен, поскольку
вспомнилось, как волгоградские прозаики (сплошь реалисты), утешить,
наверное, желая, не раз сообщали вполголоса, интимно приобняв за плечи: "Ну