"Евгений Лукин. День Дурака" - читать интересную книгу автора

призадумается тревожно, затем одарит испытующим взглядом из-под привскинутой
брови, словно бы недоумевая, как это тебя могут интересовать подобные
мелочи. Вздохнет, вздернет обшлаг рукава - и оцепенеет над циферблатом,
озадаченный мельтешением мгновений. Сам-то он привык мерить время веками.
Подсекли злые люди становую жилу русской литературе, а заодно и Арсению
Сторицыну. Поредела его уникальная библиотека, потускнела позолота
лауреатского значка, а под пиджаком взамен солидной рубашки с галстуком
возникла призовая маечка, пересеченная надписью "фанта". И с каждой новой
перелицовкой прозаик терял прежний лоск, становясь, мягко говоря, все
современнее.
- Ты мне одно скажи, - наседал правдолюбец Арсений. - Где вы, друзья,
наврали? В хвалебных передачах или в разоблачительных?
Мстиша уныло шевельнул свечными наплывами бровей.
- Дьявол и телевидение, - изрек он, - если и врут, то исключительно с
помощью правды.
Умение ставить собеседника в тупик было у него, надо полагать,
врожденным. С вилкой в руке Арсений Сторицын вопросительно уставился на
развесистое хрустальное бра - наследие сталинского ампира, каким-то чудом
пощаженное бесчисленными ремонтами.
- Возьми любой кадр, - миролюбиво предложил Оборышев. - Правда? Правда.
Вранье возникает лишь на уровне монтажа. Стало быть, что? Стало быть, вранье
состоит из правды.
- Нет, позволь! - снова обрел дар речи Арсений. - Как это из правды?
Меня, допустим, ты ни в чем разоблачить не сможешь! Монтируй, не монтируй...
- Это почему же не смогу? - опешил Мстиша.
- А в чем?
- Да уж найду...
- Найди!
Мстиша озабоченно заглянул в свою стопку, словно обнаружив в ней
соринку. Сосредоточился.
- Закончил повесть, - с горечью поведал Арсений. - О живых людях... А
издательство вот-вот коммерческим сделают... И на что жить? Дачу продать?
Кому она нужна!.. Леночка! Налей еще пятьдесят под карандаш. Отдам-отдам -
мне сегодня Алексей Максимович от литфонда на бедность подкинет. Аж целых
пятьсот рублей... Так в чем ты меня разоблачать собрался, Мстиша?
- Знаешь, - задумчиво молвил тот. - Тут наш национальный праздник
приближается...
- Это какой?
- Ну... День дурака. Первое апреля.
- Приближается! Еще февраль не кончился... И что?
- Ставь бутылку - разоблачу... Нет, ты не боись. Под занавес скажу:
шутка, мол. Дескать, с первым вас апреля, дорогие горожане...


* * *

В бар заглянуло смуглое личико сатанинских очертаний. Легок был на
помине лирический поэт Алексей Максимович Тушкан, глава агонизирующего
литфонда.
- Здорово, Сильвестрыч, - бодро приветствовал он Арсения. - Ого! У вас