"Евгений Лукин. История одной подделки, или подделка одной истории" - читать интересную книгу автора

не должно иметь смысла, иначе отклика в сердцах просто не возникнет.
Смысловые же оболочки призваны привнести в очевидную несуразицу легкий
оттенок причинности и предназначены в основном для маловеров.
Возьмем в качестве примера подвиг Ивана Сусанина. Несомненно, что
безымянные авторы, стараясь придать событию напряженность и драматизм,
сознательно действовали в ущерб достоверности. Они прекрасно понимали,
что критически настроенный обыватель в любом случае задаст вопрос: а как
вообще стало известно об этом подвиге, если из леса никто не вышел?
Поэтому вокруг ядра была сформирована оболочка в виде жаркой полемики
между двумя вымышленными лицами (выдающимися русскими историками
С.М.Соловьевым и Н.И.Костомаровым), призванная надежно заморочить головы
усомнившимся.
Н.И.Костомаров, решительно отрицая саму возможность подвига,
указывал, что зять Сусанина Богдан Собинин попросил вознаграждения за
смерть тестя лишь через семь лет после оной и даже не мог точно указать,
где именно совершилось злодеяние. Понятно, что, ознакомившись с такими
аргументами, критикан-обыватель начинал чувствовать себя полным дураком,
терял уверенность и становился легкой добычей С.М.Соловьева, который
блистательно опровергал по всем позициям Н.И.Костомарова, хотя и
признавал, что никаких поляков в тот период в Костромском уезде не было
и быть не могло.
Любая попытка придать видимость смысла самому событию обречена на
провал в принципе. Так, по первоначальному замыслу авторов данного
подвига, предполагалось, что Сусанин поведет поляков на Москву, но в
процессе работы обнаружилась неувязка, ибо поляки, согласно сюжету,
дорогу на Москву уже и сами знали. Пришлось срочно менять маршрут и
вести врагов в менее известную им Кострому, предварительно поместив туда
в качестве весьма сомнительной приманки еще не избранного в цари Михаила
Романова. В итоге все эти ненужные сложности отклика в народном сердце
так и не нашли. Большинство нашего поэтически настроенного населения
по-прежнему предпочитает, вопреки учебникам, именно Московский вариант -
как наиболее эффектный.
По данному принципу построены все события русской истории без
исключения, и это наводит на мысль, что изготовлены они одним и тем же
коллективом авторов.


2. ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

Мысль о том, что отраженное в документах прошлое не имеет отношения к
происходившему в действительности, не нова. Многие исследователи в
разное время делились с публикой сомнениями относительно реальности того
или иного исторического лица. Чаще всего споры возникали вокруг
представителей изящной словесности, и чем гениальнее был объект
исследования, тем больше по его поводу возникало сомнений. Гомер,
Шекспир, Вийон - список можно продолжить.
В отдельных случаях сомнения перерастали в уверенность. Например,
очевидна подделка некоторых трудов И.С.Баркова (и в какой-то степени
самой личности автора: неизвестные мистификаторы не смогли даже
договориться, Семенович он или же Степанович). Скандальная поэма "Лука