"Евгений Лукин. Катали мы ваше солнце" - читать интересную книгу автора

меченое солнышко. Темное пятно на нем давно сгинуло, растворилось. К
вечеру покажется снова, только будет оно тогда (пятнышко то есть)
посветлее, понеприметнее.
Кудыка окинул тревожным оком свое умышленно неказистое жилище.
Вчерне сделано, вбеле не отделано, а вкрасне и отделывать не будем...
А то царю - плати, князю - плати, боярину Блуду Чадовичу, катись он
под гору, опять плати... Берегиням, лешим... Да еще вон волхвы что-то
новое затевают. Лишнюю берендейку им, понимаешь, добавь!.. Проще уж
убогим прикинуться...
В раздумье поднялся Кудыка в горенку, поколебавшись, снова собрал
резной снарядец, однако заводить не стал - отставил в угол. Выбрал
вчера еще размеченную и надрезанную чурку, подсел к низкому верстачку
у самого окна, но работа не сладилась. Резцы падали из рук, думы
одолевали...
Нутром чуял Кудыка: новые времена настают. А от новых времен
хорошего не жди. Что новизна - то кривизна...
Старого деда Пихто Твердятича дома не было - не иначе, на торг
поковылял, с такими же, как он, дедами язык чесать. Подумал Кудыка,
подумал и решил заглянуть в кружало [Кружало (берендейск.) - питейный
дом.]. Можно, конечно, было просто сходить в погреб, прихватить там
сулею [Сулея (берендейск.) - скляница, горлатая посудина.] доброго
вина, капустки с ледком, рыбки вяленой... Однако пить в однова не
хотелось. Тоскливо в пустом доме. Зябко.
Спустив с цепи обоих кобелей (дед-то совсем плох стал - сам
уходит, а двор без охраны оставляет), Кудыка выбрался на улицу и,
прислонив кол к воротам, хитрой железной клюкой запер калитку. Снизу,
оттуда, где Вытекла подвильнула под самые дворы, хрустя снежком и
кивая коромыслом, подходила рослая Купава, жена Плоскыни. Плескалась в
дощатых бадейках парная водица.
- Здорово ли живешь, Купава?
- Да уж здорово там! - отозвалась она, спесиво вздернув нос.
Свежий синяк под левым глазом Купавы сиял не хуже солнышка.
- Не убереглась, значит, вчера?
Та приостановилась и задорно подбекренилась, придерживая коромысло
одной рукой.
- Всем бита, - то ли похвасталась, то ли пожаловалась она. - И об
печь бита. Только печью не бита...
- Ишь ты... - Не зная, что и сказать, Кудыка поскреб в затылке,
сдвинув шапку на глаза. - А не видела: там по Вытекле греки не плывут,
случаем?
- Ну как это не плывут! Плывут вовсю...
- Ага... - молвил Кудыка и решил пройти к кружалу дальним путем
мимо пристани. Смекалистого древореза всегда тянуло к заморским
гостям. Сильно он их уважал за хитроумие и выдумку во всяческих
поделках. Было чему у них поучиться. Недаром же говорят: у грека на
все снасть имеется...
Верно, плыли. Приставать, правда, на этот раз не собирались.
Червленый грудастый корабль с лебединой шеей шел нарыском [Нарыском
(берендейск.) - силою тока воды, без парусов.] вниз по течению,
держась близ левого берега, где Вытекла была особенно глубока.