"Лукины Евгений.Рыцари кувалды" - читать интересную книгу автора

- Внутри... - почему-то шепотом подсказал Ромка.
Василий раскрыл томик на середине и вновь моргнул. Сначала
показалось: что-то со зрением. Внезапная близорукость или что-нибудь еще в
этом роде... Ни одной строчки прочесть было невозможно - буквы
расплывались, как на промокашке, крохотными серыми пятнышками. В
состоянии, близком к панике, Василий полез в начало книги. На первой
странице значилось: "Глава 1. Все счастливые семьи счастливы одинаково.
Все несчастные семьи несчастны по-разному. Все смешалось в доме Облонских.
Стива проснулся..." Далее буквы теряли очертания, и строки шли
бессмысленными полосками до конца страницы.
Василий принялся лихорадочно листать. Бумага была рыхлая и толстая,
как блин, - увесистый томик состоял из каких-нибудь полусотни страниц. И
на каждой - одно и то же... Лишь однажды серые пятнышки обрели очертания и
сложились в ясную, вполне определенную фразу: "У Вронского была красная
шея..."
- Ты что-нибудь понимаешь? - в недоумении спросил Василий - и вдруг
умолк.
"Туп... туп... туп..." - негромко, но явственно отдавалось по гулким
темным комнатам. Кто-то опять шел босиком - только походка на этот раз
была другая: нетвердая, вроде бы даже пьяная...
Василий без стука положил книгу на пол и взялся за кобуру. Плохо, что
этаж был сквозным, - шаги доносились как бы из трех проемов сразу.
Оба замерли, вслушиваясь, хотя, честно говоря, пора было уже не
вслушиваться, а всматриваться.
Первым увидел Ромка. Зрачки его расплылись во весь раек, и он
закричал, как подстреленный заяц.
Василий крутнулся волчком - и чуть не выронил пистолет. На его глазах
из мрака, заполнявшего проем, вылепились вздутые переваливающиеся бедра,
колышущиеся ядра грудей и бледный слепой отросточек головы.
Качаясь с боку на бок, враскорячку, она с невероятными усилиями
ковыляла к нему, призывно раскинув четырехпалые руки, одна из которых была
явно короче другой. Истончающиеся от колен ножки вихлялись и гнулись под
тяжестью чудовищного тела.
Заячий Ромкин визг пронзал перепонки. Чувствуя, что всего секунда
отделяет его от безумия, Василий судорожно нажимал и нажимал на спуск, но
выстрела (как и полагается в бреду) не было.
Наконец, дико заорав, он прыгнул навстречу надвигающемуся на него
безликому ужасу и что было силы впечатал рукоять пистолета в крохотный
голый лоб. Хилые ножки подломились, белесая туша откинулась назад и затем
повалилась на спину, запоздало смыкая объятия тонких ручек.
Василий перепрыгнул через упавшую, почувствовал, как слабые пальцы
пытаются ухватить его за штанину, не глядя ударил по ним рукояткой и
кинулся в проем. Следом метнулся Ромка. Стремглав проскочив несколько
комнат и чудом не сверзившись с лестницы без перил, они вылетели из
подъезда, но не остановились, а продолжали бежать, пока не кончилось
дыхание.
Первым упал Ромка, за ним - чуть поотставший Василий. Последним
страшным усилием он еще заставил себя поднять голову и, лишь убедившись,
что никто за ними не гонится, вновь задохнулся и лег щекой на пористое
стекловидное покрытие.