"Олег Лукьянов. Покушение на планету" - читать интересную книгу автора

показалась полоска земли. Наконец-то! Волнуясь, как юнец перед первым
свиданием, Гордий отключил автоматику и СТал к штурвалу. У него тревожно
сжалось сердце, когда парус с хлопком перелетел на правый борт и яхта,
сильно кренясь, пошла курсом бейдевинд в направлении острова.
К полудню полоска земли превратилась в горную цепь. Гордий напряженно
всматривался в даль и узнавал знакомые очертания. За прошедшие семь веков
горы мало изменились. У гор свой счет времени. Вон Братья - два устремленных
к небу скалистых шпиля, а справа от них камень, похожий на голову
круторогого барана. Его так и называли - Баранья голова... Какая
удивительная встреча! Мог ли подумать он, покидая двадцать... нет, уже
семьсот двадцать лет назад Тимрий, при каких удивительных обстоятельствах
увидит его вновь!
Берег становился все ближе, и все тревожнее стучало сердце у Гордия. На
него вдруг напала нервная почесуха, он яростно скреб ногтями грудь, спину,
бока. Гордий до крови закусил нижнюю губу, подавляя возбуждение. Уже
виднелись жилые пирамиды - эти чудовищные, похожие на термитники постройки,
опоясанные кольцевыми террасами. За ними то здесь, то там проглядывали
вычурные архитектурные сооружения - плод фантазии взбесившегося робота.
Зеленое пространство между ними было исполосовано прямыми, похожими на
порезы линиями шоссе. По ним двигались маленькие, как букашки, автомобили.
Гордий не узнавал Тимрия. Горы оставались все те же, а город,
раскинувшийся у их подножия, был чужим. По заливу сновали прогулочные суда,
летали с сумасшедшей скоростью, поднимая тучи брызг, какие-то серебристые
блюдца, с берега неслись звуки дикой музыки, напоминающей игру обезьян на
расстроенных инструментах. После нескольких дней, проведенных наедине с
океанской стихией, все это казалось Гордию особенно отвратительным.
Солнце провалилось за горную цепь, стали сгущаться сумерки, и вдруг
высоко в небе над самым городом стали по одной зажигаться кроваво-красные
буквы.
"ХО-ХО-ТУН, - прочел Гордий и поначалу ничего не понял. Но тут вспыхнул
жирный знак тире, и фраза продолжилась: С-А-М-Ы-Й В-Е-С-Е-Л-Ы-Й Г-О-Р-О-Д
Н-А С-В-Е-Т-Е!" Фраза продержалась несколько секунд и погасла, и вместо нее
возникла омерзительная смеющаяся рожа ядовито-зеленого цвета. С небес
посыпались громкие булькающие звуки, словно это смеялся сам козлоногий
Мадрас, радуясь своей гнусной выдумке.
- Ах, негодяи! Ах, мерзавцы! - бормотал Гордий, до боли в суставах
стискивая штурвал.
Да, это было новое название Тимрия - пошлое и глупое, как и все на этой
забытой богами планете. Тяжело было видеть чужие земли, с которых словно
содрали живую кожу и налепили взамен новую искусственную, но видеть
изуродованной собственную родину было невыносимо.
- Негодяи! Разрушители! - как в бреду шептал Гордий, скользя взглядом
по городу, по его нелепым постройкам, оскорбляющим глаз своей ломаной,
дерзостной архитектурой, лишенной и тени величия. Он причалил к одному из
пирсов, где уже стояли, прижавшись боками друг к другу, несколько яхт.
Робот-вахтенный в стерильно белой униформе с золотым якорем на груди
принял у него носовой фал и намотал на кнехт...
До храма Тимры нужно было идти через весь город к отрогам гор. С
отвращением и болью шагал Гордий по священной земле своих предков, делая
горестные открытия. Когда-то здесь был милый, чудный город, названный