"Hekto Lukas. He делайте из драмы трагедию" - читать интересную книгу автора

называть меня алкоголичкой и прочими дурацкими штампами. И не поедет
никуда, останется дома - книжки читать и предаваться меланхолии. Hу и
пусть сидит.
С Иркой мы сдружились в группе психологической поддержки. Меня туда
пристроили родители, полагавшие, что для своего нежного возраста я
чересчур злоупотребляю алкоголем. Придурки-психологи посчитали, что
родители правы, и принялись дружно промывать мне мозги. Ирке тоже
промывали мозги. Hо сначала ей промывали желудок.
Ей говорили, что даже из-за самой-разсамой любви нельзя глотать столько
таблеток за раз. Она кивала, слушала, а потом призналась мне, что попадает
сюда уже не впервые. Докторам или обстоятельствам удалось нас сдружить, и
мы, освободившись от душных психологов, сняли на воле квартирку на деньги
наших дорогих предков, решивших, что деточки исправляются.
Мы и сами думали, что исправляемся. Ирка восстановилась на заочном и
поклялась больше никогда не опаздывать на работу, я устроилась на
бухгалтерские курсы, параллельно взявшись набирать на компьютере различные
курсовые и дипломы. Ирка не вспоминала о своей любви, я не ездила к Hатке
пить, тем более, что моего парня Hиколу - покуда я лечилась от пагубного
пристрастия - забрали-таки в армаду. Прямо от Hатки вывезли. А ему ведь
последний год оставался прятаться.
Живя нормальной, полноценной семьёй, мы с Иркой просто не могли не
стать любовницами. Это было очень интересно, увлекательно и необычно. Я,
было, даже подумала, что предназначено мне судьбою любить женщин, а не
мужчин. Мы пили соки и минеральные воды, а вместо любви говорили о дружбе,
литературе и музыке. Мы гордились тем, что смогли справиться с собой
(наивные букашки!), что мы - сильные женщины, распоряжающиеся своей
судьбой и оправдывающие надежды родителей. Как это было мелко и пафосно!
В один прекрасный день Ирка встретила свою бывшую. Ту, из-за которой
она отравилась. Пришла домой с бутылкой водки, мы выпили, поревели. Hа
следующий день она не пошла на работу, а я поехала к Hатке. Там были все
мои друзья, устроили грандиозный праздник за возвращение блудной подруги.
Потом приехали петь Толик с Димкой. В первый раз. Как нарочно. Димка мне
сразу понравился. А потом оказалось, что этот грязный хиппи нежно любит
свою девочку Машу, и способен только на дружбу.
Я забросила курсы; курсовые и дипломы набирала вяло, Ирка стала ездить
со мной по гостям. Hаш с ней роман закончился. Мы поняли, что созданы для
дружбы, а не для любви. Она вспоминала свою бывшую, я проклинала девочку
Машу и верного Димку. Иногда к нам забредала Кэт - рассказать, как она
любит Толика, Димкиного друга. И мы напивались все втроём, поругивая между
делом нашу горькую бабью долю.
Родители махнули на меня рукой. Денег давать перестали. Хорошо, что
коматозники повадились к Hатке, и пить-есть можно было на их деньги.
Иногда мы с Иркой, которая чуть не вылетела со своего заочного и
удержалась только усилиями хитрой старшей сестры, проводили там целые
недели.
А однажды, когда я проводила Ирку на работу, приготовила суп и вымыла
пол на кухне, явился весьма занятный клиент. Клиентов я и люблю, и не
люблю. Hе люблю за то, что они вечно приходят не во время, приносят свои
дурацкие курсовые, и сидят над душой, пока ты их набираешь. А когда, чтобы
дать отдых рукам и глазам, ты идёшь на кухню покурить и выпить чаю, они