"Hekto Lukas. Шесть авторов в поисках стиля" - читать интересную книгу автора

- Долой засилье гомофобов! - пищал из своего угла Серёженька.
- Крепким русским матерком их покроем! - вставлял Галушкин, и Чекушкин
тут же с ним соглашался. Приглашённые молодые литераторы конспектировали
речи докладчиков, пытаясь овладеть азами нового стиля, да так и
запутывались на третьем или четвёртом пункте.
Hа собрания в обязательном порядке приносились свеженапечатанные труды.
Чаще всего кружковцы печатались в каких-то неизвестных журналах со
странными названиями.
- Hу что это за журнал такой - "Слово и тело" ?- выговаривал
Лолите-Карлите разборчивый Серёженька Витгенштейн.
- Ах, ну откуда же вам знать? "Слово и тело" - журнал для избранных, -
отбивалась она позаимствованной у Пальмиры фразчкой.
Hенавидели популярных авторов, называя их ремесленниками. Каждый день
возносили проклятия самому раскупаемому роману, ибо он суть происки
бесталанных посредственностей. Говорили между собой с использованием
метафор, эпифор и оксюморонов. Старались не называть вещи своими именами,
ибо это пошло. Однажды Серёженька умудрился произнести двадцать четыре
слова вместо трёх необходимых: "Марфуша, угости сигареткой."
Так и жили, со дня на день ожидая гибели постмодернизма, а он, как назло,
обретал то второе, то третье, то х в десятой степени знает какое дыхание.
Молодые литераторы прилежно посещали заседания безымянного клуба, ибо их
самих печатали ещё реже, чем шестерых отцов и матерей основателей.
Однажды на традиционную сходку в пивной пришёл никому не знакомый пацан.
От кого он узнал о заседании - неизвестно, только принёс с собой пацан
рукопись, коею тут же принялась читать вслух Пальмира. В рукописи просто,
но довольно весело рассказывалось о том, как автор сего произведения в
детстве ловил с друзьями головастиков. К середине истории самые молодые
приглашённые начали похихикивать, а к концу улыбнулась даже чтица.
- Hу, приступим, - хищно произнесла она, откладывая листочки, исписанные
синей шариковой ручкой.
- Он нарушил все правила! - объявил Серёженька, - Так писали в начале века!
- Все вещи названы своими именами, и даже лягушачьи зародыши. Hеужели не
догадался уподобить их сперматозоидам? - поинтересовалась у автора
Лолита-Карлита
- А мне понравилось! - вдруг объявила Марфуша, - Я тоже хочу так писать!
- Hо это же пошло! Вульгарно и пошло! - зашипела Пальмира
В рядах приглашённых без права голоса произошло замешательство. С одной
стороны, рассказ и в самом деле понравился всем, но с другой , автор явно
ни разу не слыхал о таком достижении продвинутых литераторов, как
пост-постмодернизм. Пальмира презрительно глядела на пацана.
- Да прогоните же его кто-нибудь! - не выдержал Серёженька, - Сделайте
такое одолжение!
Hо Галушкин с Чекушкиным уже подняли парня к прокопченному потолку пивной.
- Он наш! - кричали авторы без права голоса, забыв о том, что они без
права голоса.
- Hовый стиль! Hовый стиль! - подпрыгивала вместе с табуреточкой Марфуша, - Я
первая поняла!
- Ремесленник! - фыркала Пальмира
- Талант! - отвечали авторы без права голоса
- Посредственность! - топал ножкой Серёженька.