"Майя Луговская. Весна в Джанхоте " - читать интересную книгу автора

дождалась и спросила, почему он ее бросил. Он ответил:
- Мне показалось, вы хотите побыть одна.
Она засмеялась, взяла его под руку и почувствовала, как он весь
подобрался.
Стали удаляться от берега, пошли в глубь рощи, сосны сменились
лиственными деревьями. Вышли на поляну. Становилось жарко. Решили
возвращаться обратно и стали спускаться по узкой тропинке между кустарников.
Наткнулись на медянку, гревшуюся на солнце, прекрасную, сверкающую чешуей,
как само искушение. Он ловко, с одного удара, размозжил ей голову камнем.
- Прощается тысяча грехов. Но насчитаете ли вы столько? Подождите,
дайте мне с ней разделаться.
- Все условно, но жестокость все-таки в нашей природе, - сказала она.
- До чего же живучая гадина!
До темноты сидели у моря, было очень тепло. Он вспомнил Магадан, где
прошла его юность. Вдруг рассказал историю, как загнанный волками олень,
спасаясь, забрел в море. И как они появились на берегу с ружьями. Олень
увидел людей, почувствовал защиту, вышел из воды, пошел навстречу... Один
пьяный мерзавец из их компании всадил в оленя пулю. Все сразу протрезвели.
- Вот так впервые столкнулся я с тупой, бессмысленной жестокостью.
Он говорил спокойно, как о давно прошедшем, перед ней вставало холодное
стальное море, тундра, мертвые глаза доверчивого зверя, - он - совсем юный,
с негодованием, презрением, с той чистотой, которая была в нем и которую она
чувствовала сейчас.
Из дома отдыха доносилась музыка. Они встали и пошли. Смотрели танцы на
открытой площадке.
- Потанцуем? - сказала она.
Он обнял ее и повел. И чувство ритма, танца, свободы, счастья охватили
ее. Давно она не танцевала. Хорошо быть свободной!
Вернулись домой. Хозяйка опять была на дежурстве. Не хотелось зажигать
свет. Улеглись в темноте. Переговаривались о чем-то. Опять молчали. Не
спалось. Не спалось.
Она сбросила с себя одеяло, осталась под простыней.
"Смеет ли она позволить себе свободу? - думала она. - Для себя - да. Да
него - нет".
Их кровати разделял только один шаг. Он лежал не шевелясь.
"Смеет ли он позволить себе этот первый шаг? - думал он. - Для того
чтобы потерять - да. Для того чтобы сохранить - нет".
- Закурите, - вдруг оказала она. - Закурите же! - приказала она, будто
не ему, а себе.
Дождь зашуршал по листве. И сразу как будто обрушился на сад, застучал
по ступеням терраски, забрызгал в окно. Дождь.
И вдруг стало так ясно, так понятно, что дождь должен был пойти, что
собирался целый вечер, что его ждало все: деревья, грядки, серая
потрескавшаяся земля. Сразу стало легко.
Утром, когда, проснувшись, она еще лежала в постели, он принес ей
пригаршню уже совсем красных, влажных, тугих и прохладных черешен.
- Чудо! - обрадовалась она. - Вы уже пробовали? Нет? Так загадайте
желание!
- Оно исполнилось, - ответил он.
К вечеру вернулись в Краснодар. Он должен был еще задержаться на