"Майя Луговская. Проливной дождь " - читать интересную книгу автора

косички заплетены волосок к волоску, торчали по бокам, скрепленные
резинками. Она успевала подкрасить ресницы и веки, припудрить обгоравший в
маршрутах нос. И за стол всегда садилась, даже когда сама бывала дежурной;
будто не в тайге, а по крайней мере в ресторане первого разряда. Вероника
Никандровна как-то отметила эту ее особенность, как положительный факт:
- Красоту свою и молодость надо уметь беречь на радость людям.
А Наташа фыркнула, как будто Никандровна высказалась не в похвалу, а в
насмешку. Уж так Наташа умела все перевернуть.
Сегодня Марина в новом импортном батнике выглядела особенно
торжественно. За стол села, ни с кем не поздоровалась, пододвинула к себе
миску и начала поедать кашу с полной ответственностью. Сидит, ни на кого не
смотрит, одну ложку глотнет и губы поджала, делом занимается - кашу ест.
Своим видом хочет показать, будто не Валерий начальник, а именно она. Хотя и
к отряду-то имела отношение только как колесо к пожарной каланче. Прислали
ее из университета, с кафедры, собрать какой-то там материал по бору и
железу, вот она к Валериевому отряду и присоединилась. А отряд его совсем и
не университетский, а от Академии наук.
Борис за всем наблюдает и ждет, когда же разрядка. Никандровна, видать
от раздражения, бухнула в кастрюлю целую пачку кофе, они всегда его
заваривала, никому не доверяла. Кофе Никандровна всем разлила, а Наташа
Валерию сгущенку накладывает и накладывает, знает, что до сладкого он
любитель, и вообще поесть обожает, непонятно только, почему такой тощий. Он
кружку кофе выпил, все молчком, за добавкой потянулся. Никандровна ему
наливает, тоже молчком. Борис никак не может понять, почему она-то молчит.
Ведь всех здесь солидней и, кажется, все понимает лучше других, разом бы
навела порядок. Бойкот бойкотом, но сколько можно?.. Борис чувствует, что
молчит она как бы понарошку и бойкота этого совсем не принимает, молчит - ни
слова. Валерий вторую кружку пьет, Наташа и в нее сгущенки не пожалела и тут
заговорила, не выдержала:
- Если вы думаете, что мы будем извиняться перед вами, то ошибаетесь.
Мы себя виноватыми не считаем. Когда мы уходили гулять, мы не знали, что так
задержимся. И вернулись раньше, чем нам бы хотелось.
- Тебе, может, хотелось всю ночь гулять, оно бы еще интересней, -
перебил Борис, - а что люди ждут да волнуются, на это тебе наплевать.
- Никто и не думал волноваться, - не поднимая глаз, произнесла Марина.
- Вот и неправда, - возразил Борис, - с чего бы вы это решили объявить
бойкот? - ему нравилось это слово. - Валерий волновался, точно знаю,
скрывать не буду, и я тоже. Мало ли что может стрястись... Потом отвечай.
Но тут Вероника Никандровна сказала:
- Считаю, что мы с вами, Наташа, должны извиниться. Как бы вы этого и
не хотели, должны. Если кто-то волновался, значит, мы виноваты. Тех, кто
волновался, прошу нас простить. Больше этого не повторится.
- Ну? Вы удовлетворены? - Наташа улыбнулась. - А теперь слушайте,
почему мы задержались.
- Да уж знаем, знаем, в гостях были, в поселке, чай пили, и не
интересуемся, - перебил Борис.
- Ничего-то ты не знаешь и, пожалуйста, не перебивай. А мы вот
познакомились с чудесными людьми. Они там поселились в уцелевшем домике.
Буровики, бригада. И с ними женщина - Тамара Николаевна. Она нас пригласила,
всех, весь отряд. Сказала: "После маршрута вы усталые, голодные, приезжайте