"Майя Луговская. Эдельвейсы " - читать интересную книгу автора

Ирина хватает лягушку за лапу и вышвыривает за дверь:
- Царевна!
- А кто знает, может быть, и так.
Своеобразное существо эта Лера. Как-то заглянула в ее рабочий журнал.
Вижу между цифрами и расчетами что-то вроде стихов. Не утерпела, прочла:

Пробую мир огорода.
Как птица раскинул бурак
Красно-зеленый хвост.
Сколько премудрости нужно капусте,
Чтоб так закрутиться в кочан?

Скрывает, что пишет. Исподволь завела с ней разговор, похвалила. Она
уклонилась:
- А это и не стихи. Так, для себя.
Но однажды показывает мне:
- Про Афанасия Ивановича написала.

Шрам во всю щеку,
Усталость глаз,
Висков седина,
Но как твердо держит рука
Скупой осенний букет.

- Молодец, - говорю, - хорошая зарисовка. Только это не Афанасий
Иванович.
- Почему?
- Нет в его глазах усталости. Напротив: жажда жизни, интерес ко всему,
нерастраченность чувств. Он счастливый человек!
А Лера отвечает растерянно:
- Но я об этом и написала.
Выходит, я не поняла. Бывает.
...Плещемся в бассейне. Запеваю:

С собою пару-пару-пару пузырей-рей-рей
Берет он, плавать не умея.

- Пожалуйста, мадам, перестаньте. Ну, что вы придумали эту дурацкую
песню! - просят девчонки. Придумала... Они даже не слышали ее никогда. Иное
поколение, иные песни.
- Вот вы все с ними носитесь - поколение, поколение! По-моему, они
просто ничего не понимают, болтают о чем-то часами, шепчутся, - говорит
Ирина.
А я думаю: вот бы их послушать...
- С Ленкой хоть работать легко, у нее в руках все горит, - не унимается
Ирина, - а уж ваша Лера - одно мучение. Уставится в одну точку и думает. О
чем? По горам ползает, все шарит, ищет. Чего? И почему это вы все у нее на
поводу? Не понимаю. Утром послала к холодному источнику смерить
окислительно-восстановительный потенциал. Жду, жду, не возвращается. Пошла
сама. И чем же, вы думаете, они там с Ленкой занимаются? Целуются с ручьем!