"Майя Луговская. Эдельвейсы " - читать интересную книгу автора

зацветает все розовым, потом лиловым, то все заполыхает желтым... И все
меняется так быстро на лугах, как в небе или на вершине "Палатки".
Почему "Палатка"? Таинственное и мрачное величие этой вершины рождает у
меня совсем иной образ. То курятся облака вокруг ее снегов, то холодно
заблистает она на солнце, то вдруг посинеет и станет почти черной, в закаты
зальется кровью, потом лиловеет. Она притягивает меня, и я не могу на нее
глядеть.
Однажды спрашиваю Леночку:
- Что тебе напоминает эта вершина?
- Не знаю.
- А ты посиди на крыльце, посмотри, подумай.
Уселась. Долго сидела, смотрела.
- Ну, что мне скажешь? Что же ты молчишь?
Отвечает мрачно:
- Боюсь, не угадаю.
- Дурочка, чего боишься? Что она тебе напоминает?
- Ну что вы допытываетесь? Могилу. Только вы не расстраивайтесь. Это
ерунда. Все равно он к вам вернется, я знаю. Вот увидите.
Откуда? Как могла она догадаться? Ведь никто не знает, что у меня
произошло. Интуиция юности?.. А может, счастье в том, чтобы поверить ей?
Мария Емельяновна гордо и снисходительно смотрит на букет:
- Он мне всегда приносит с самых первых цветов, из-под снега, до самых
последних. Большой любитель.
У нее много забот. На ней весь "санаторий". В летнее время сюда
наезжает много народу. Старики казахи, киргизы с семьями, со своими баранами
разбивают кибитки вокруг и парятся в горячих источниках, лечат ревматизм,
радикулит. А Марии Емельяновне за всем следить. Устает и поэтому не очень-то
любезна. Из нас терпит только Леру и меня, и то потому, что мы не обидчивы.
А можно ли обижаться, когда за каждой мелочью бежишь к ней.
Волосы у нее седые, а лицо молодое и глаза светлые, как льдинки.
Наверно, была хороша, а сейчас располнела. Ходит тяжело, задыхается. Да и
немудрено, на такой высоте. Трудно ходить, не хватает воздуха.
Вначале мы тоже задыхались, пяти шагов не могли пройти, а теперь
привыкли. Нас пугали, что высокогорная болезнь - бессонница, но у нас все
наоборот, спим как сурки, особенно в дождь. А погода здесь меняется
беспрестанно, по десять раз в день.
- Мадам, разгоните тучи, - "на полном серьезе" требует Ирина, - не
поедем же мы в маршрут под дождем.
В Якутии меня учил шаман, как это делать. Выхожу на крыльцо, поднимаю
руки, пронзаю растопыренными пальцами небо и начинаю шипеть, свистеть на
облака до исступления. Смешно, сама не верю, но помогает. Дождь
прекращается, и снова солнце.
А может быть, счастье в том, чтобы подчинять себе стихию?
- Здорово у вас получается, мадам, - хохочет Саблин. - Я и не знал, что
это так просто. Вот начнем косить, придется вас поднанять для погоды.
Саблин здесь наш единственный рыцарь. Он охотно нам помогает во всем.
Жена его и двое детей там, внизу, в Теплоключинке, а он здесь и летом и
зимой.
- Люблю, - говорит, - свободу. Это сейчас сюда народ понаехал - всех
зверей разогнали, а раньше козероги к самой моей землянке подходили. Один