"Майя Луговская. Эдельвейсы " - читать интересную книгу автора

восторги поистрачены. Все только и стонут:
- Домой, домой!
Ждут писем. Около двух месяцев мы не спускались с гор. А я ничего не
жду. Но может быть, счастье в том, чтобы ничего не ждать?
Подытоживаем результаты работ. Составляем сводные таблицы,
упаковываемся. Все злые, раздраженные, устали, спешат:
- Домой, домой!
А я никуда не спешу.
Саблин помогает нам в сборах. Шутит, а сам погрустнел.
- Ну, кто же вам из всех нас больше нравится? Признайтесь хоть на
прощанье!
- Все вы хорошие.
- Нет, это меня не устраивает. Персонально? Ирина?
- Красивая. Ничего не скажешь. Но мало мне ее красоты, чего-то не
хватает. А вот Леночка и некрасива, а все в ней есть. Только надо ей
подрасти, очень, очень уж молода...
Храня свое достоинство, Мария Емельяновна говорит мне:
- Своему я водки заказала из Теплоключинки привезти. Девчат, говорю,
будем провожать как надо.
- Он у вас хороший, вы счастливая.
- Ну и вам я желаю, чтобы все у вас было хорошо. Чтобы дождались
счастья.
- Поздно. Чего хочу, не дождусь.
- Не зарекайтесь. Никогда не знаешь, когда оно придет. Вот я Афанасия
ждала без вести пропавшего. Всю войну прождала. Свекровь меня из дома
выгнала, а я все жду. Контуженый вернулся, весь штопаный, но дождалась.
Поздно, говоришь? Никогда не поздно. Пока жив человек, надо ждать.
Надо ждать. Она права. Я-то знаю, счастье впереди. Все наши цифры,
собранные результаты, казалось бы еще не значащие и бессвязные, в логическом
порядке распределятся по таблицам, найдут графическое воплощение и заговорят
на своем языке. И оставшись с ними наедине, вдруг начнешь понимать их язык,
заговоришь на нем, и состоится сокровеннейшая беседа. Вот тут-то и придет
счастье, то ни с чем не сравнимое, творческое счастье, и приоткроется
закономерность природы, которую почти слепо ищешь и только мечтаешь найти.
Для эдельвейсов мы освободили целый вьючный ящик. Везем их во всех
видах - заложенные между страницами в книгах стихов и наших полевых
журналах, высушенные пучками на солнце и в горячем песке, совсем свежие,
только что сорванные, в мокрой марле.
Мы забросаем всю Москву эдельвейсами.
Из Теплоключинки нам пригнали лошадей к отъезду, сейчас их вьючат. И
наши друзья пришли из леса, тихие, печальные. Наверно, понимают, что
расстаемся. Глажу своего Буланого.
- Что же вы размечтались, мадам, седлайте. Неужели не научились за два
месяца? - командует Ирина. Ее оперативность особенно проявляется при
переездах.
Грустно... Грустно, что все проходит.
В Теплоключинке на почте все получают ворохи писем. А я
одну-единственную телеграмму:
"Милая совершенно пропал в твоих ритмах жду тебя тихую и
обескрылевшую".