"Александр Петрович Луговской. Дожди Земли" - читать интересную книгу автора

касалось горизонта. Человек решил, что для первого дня потрудился нормально
и теперь может позволить себе отдохнуть.
В своей комнате, уже раздеваясь, подошел к стулу.
Разучившись за день удивляться, ткнул пальцем в клавишу, на которой
был изображен четырехугольник, разделенный пополам, - символ бортжурнала.
На дисплее вспыхнула зеленоватая надпись: "Запись произведена".
Большим пальцем правой руки Пилот коснулся верхнего края экрана,
удостоверяя подлинность записи. Здесь можно, если ты устал, позволить себе
маленькое нарушение: не просматривать - все равно никто не проверит.
Сон пришел сразу. Мягкими светящимися красками выросли в мозгу
волшебные орнаменты повторяющихся протуберанцев. Словно этим узором хотели
что-то втолковать непонятливому ученику и, видя непонимание, повторяли и
повторяли объяснение. Потом орнамент стал понятен или почти понятен.
Спрашивая о чем-то важном, он убеждал, гипнотизировал, заставляя совершить
чтото... Но что? Думать! Думать! Думать! Убрать ошибки!
Помочь убрать ошибки!
Проснулся Пилот еще до рассвета. Настроение, пока он не вспомнил, где
находится, было по-утреннему хорошим. Но робот, со своим "Ваш завтрак...",
поставил все на свои места. И настроение тоже. Тогда Пилот встал и,
позавтракав, обреченно пошел в ангар. Сегодня надо было составить программу
для РАРов по ремонту вездехода. Он не сразу заметил изменения в пейзаже.
Лишь приглядевшись внимательнее, обнаружил, что трава и ветви кустарника
словно ожили. Их шевелил слабый ветерок. Казалось, планета изучила причины
недовольства человека ландшафтом и устранила их. Кроме того, у кромки
горизонта появились горы. Пилот скептически хмыкнул и направился в ангар.
Там, не доходя до везуна, он задержался у Диска, постоял в нерешительности
и залез в кабину. Привычно расположился на сиденье, дал спине и ногам
привыкнуть к креслу и педалям, нажал кнопку подъема опор. Их
телескопические штанги вползли в корпус, однако сам Диск остался висеть в
воздухе. Потом медленно двинулся к выходу из ангара.
Подняв аппарат на триста метров и выслав вперед небольшую сигару
охранника, Пилот включил программу произвольного поиска - надо было
отвлечься от управления и подумать. Ведь не просто так он отложил работы по
восстановлению вездехода. Что-то толкнуло его на это.
Зачем он полетел? Не любоваться же пейзажем. Пейзаж...
Почему-то он не доверял этой симпатичной картинке, что его окружала...
Вот оно, недоверие.
Под машиной проплывал все тот же гладенький зеленый ландшафт.
Сбалансированный абсолют приятных цветов и линий, вызывающий только
положительные эмоции. Каждое дерево просилось на картину, каждый ручеек- па
полотно великого мастера. А он почему-то этому не верит. "Есть лишь два
варианта: или доказать себе, что это обман, или поверить. Но чтобы
поверить, опять же надо доказать".
Диск совершал уже шестнадцатый виток по расширяющейся спирали, а
пейзаж так и не менялся. Локатор тоже не показывал ничего неожиданного.
Лишь в тридцати километрах впереди по траектории экран выдавал слабенький
всплеск охранника.
Пилот сменил программу машины па возвращение и увеличил скорость.
В ангаре он еще долго сидел задумавшись. Полет ничего не дал. И,
вероятно, не даст. Необходимо что-то другое...