"Сергей Луганский. Небо остается чистым (Записки военного летчика) " - читать интересную книгу автора

великолепно охотились. Трудно поверить, но на том месте, где сейчас стоят
здания техникума связи, радио и телевидения, где проложены асфальтированные
магистрали, еще в мое время в изобилии водились фазаны, зайцы и барсуки.
Охотникам было великое раздолье, и я отлично помню, как после недолгой охоты
они возвращались домой, увешанные богатыми трофеями.
На выгоне, можно сказать, прошло детство мое и моих сверстников. На
этом же поле началось и мое увлечение авиацией.
Шел тысяча девятьсот тридцать шестой год, год замечательного взлета
советской авиации. Беспримерные перелеты, высотные рекорды... К тому времени
под руководством А. Н. Туполева уже был создан первый отечественный серийный
фронтовой бомбардировщик, вышел на аэродромы двухмоторный бомбардировщик
конструкции С. В. Ильюшина, восхищение вызывал восьмимоторный самолет-гигант
"Максим Горький". В те годы, как мы видим, наша страна уже обладала
достаточно развитой авиационной промышленностью. Советским летчикам было на
чем летать!
Но вот кому было летать на новых самолетах? И тогда со всей остротой
встал вопрос о летчиках.
Как всегда, первым на призыв партии откликнулся комсомол. "Комсомолец,
на самолет!"-этот лозунг был в те дни самым популярным среди нашей молодежи.
Вот один из номеров "Комсомольской правды" лета тысяча девятьсот тридцать
шестого года. Вся третья страница заполнена письмами юношей и девушек,
которые горячо поздравляют славных соколов-летчиков с их выдающимися
успехами и заявляют о своем желании влиться в ряды авиаторов. В центре
газетного листа большая фотография - улыбающийся юноша в шлемофоне с
пристегнутым парашютом бодро шагает по полю аэродрома. Под снимком подпись:
"Кто он, этот молодой летчик? Нужно ли называть его фамилию, ведь он похож
на тысячи своих сверстников, обучающихся искусству летного дела в
авиашколах, аэроклубах, планерных станциях".
Снимок этот как бы символизировал массовый поход молодежи в авиацию.
Молодые патриоты клялись выполнить призыв партии: "Летать выше всех, дальше
всех, быстрее всех!"
В Алма-Ате тогда существовал маленький аэроклуб, на "вооружении"
которого состоял один-единственный планер. Естественно, что от желающих
заниматься не было отбою, но брали далеко не всех. Не брали и нас,
мальчишек, хотя мы в то время уже учились в восьмом классе. Отказав нам в
приеме, аэроклубовцы все ж не смогли обойтись без нас.
Для полета планера необходим был "естественный разгон", иными словами
запас высоты. Для этой цели как нельзя лучше подходила наша окраина.
Недалеко, сразу же за домишками, возвышалась покатая зеленая сопка, Веригина
гора, как ее тогда называли. Условия, очень похожие на Крым, на местечко
Коктебель, где тогда проходили все состязания планеристов (ныне поселок
Планерское, недалеко от Феодосии). Сорвавшись с этой Веригиной горы, планер
устремлялся на сильные потоки горячего воздуха и плыл далеко в степь, к
предгорьям. По зеленому нашему выгону быстро скользила неуловимая его тень.
Заканчивая полет, планер приземлялся далеко от горы, на том, примерно,
месте, где сейчас стоит телевизионная вышка.
Расстояние от места старта изрядное, а планер, хотя и фанерный,
сооружение довольно громоздкое, и тащить его обратно на гору одному пилоту
явно не под силу. Тут-то мы и пригодились.
С каким восторгом, с каким самозабвением тащили мы планер! Особенно