"Стефани Лоуренс. Своевольная красавица " - читать интересную книгу автора

Она набросила на плечи плащ.
- Там внизу джентльмен. - Черные глаза Алгарии неодобрительно
сверкнули. - Один из тех, от кого тебе следует держаться подальше.
- Да? - Катриона заколебалась. А вдруг он здесь, под одной с ней
крышей? Возбуждение, которое она почувствовала при этой мысли, укрепило ее
решимость, и она затянула тесемки у ворота. - Постараюсь, чтобы он меня не
заметил. К тому же в деревне все знают меня в лицо. - Она распустила
уложенные в узел волосы, и они рассыпались по плечам. - Мне ничто не
угрожает.
Алгария вздохнула:
- Ладно, только не задерживайся. Надеюсь, ты мне потом все расскажешь.
Обернувшись в дверях, Катриона улыбнулась:
- Обещаю. Как только разберусь сама.
Сбегая вниз по лестнице, она заметила щеголеватого приземистого
джентльмена, который, устроившись в гостиной, просматривал старые номера
газет. Лицо его было таким же полным и округлым, как фигура. Катриона
бесшумно проскользнула в холл. Отворить тяжелую дверь, еще не запертую на
ночь, было делом одной минуты, и вот она уже на улице.
Помедлив на крыльце, она вдохнула бодрящий воздух, плотнее запахнула
плащ и двинулась вперед, глядя под ноги, чтобы не поскользнуться на
заледеневшем снегу.


***

Стоя в тени кладбищенской стены, Ричард смотрел на могилу матери.
Надпись на надгробном камне была краткой: "Леди Элинор Макинери, жена
Шеймуса Макинери, владельца Келтихэда". И ничего больше. Ни слов любви от
безутешных родных, ни упоминания о незаконнорожденном сыне, которого она
оставила в этом мире.
Выражение лица Ричарда не изменилось. Он давно примирился со своим
положением. Когда его подкинули на порог отцовского дома, Элен, мать
Девила, поразила всех, объявив младенца собственным ребенком. Поступив
таким образом, она дала ему пропуск в высший свет. Даже теперь никто не
посмел бы вызвать ее неудовольствие, а тем более - всего клана Кинстеров,
намекнув, что он не является законным отпрыском своего отца. Практичная и
великодушная, Элен обеспечила ему достойное место в обществе избранных, за
что Ричард был благодарен ей всей душой.
Женщина, чей прах покоился под холодным надгробием, дала ему жизнь - и
он не мог сделать ничего, чтобы выразить ей свою признательность.
Разве что полноценно использовал ее дар.
Все сведения о матери он почерпнул у отца. Когда, в своей невинности,
он спросил Себастьяна, любил ли он его мать, тот взъерошил волосы сына и
сказал:
- Она была очень красива и ужасно одинока - и заслуживала большего,
чем получила. - Отец помолчал, а затем добавил: - Я сочувствовал ей. - Он
взглянул на мальчика, и улыбка осветила его лицо. - Зато я люблю тебя. Я
сожалею о ее смерти, но рад твоему рождению.
Будучи Кинстером до мозга костей, Ричард понимал чувства отца. Семья,
дети, домашний очаг не были для них пустым звуком. За них они боролись,