"Говард Ф.Лавкрафт. Ужас в музее" - читать интересную книгу автора

Ты все еще думаешь, что я сам смастерил Его, что все мои фигуры - не больше,
чем безжизненный воск! Да почему же, черт побери? Ты сам мертвее любой
восковой поделки! Но ты ошибаешься, у меня теперь есть доказательство, и я
предъявлю его! Нет, не сейчас, потому что Оно отдыхает после
жертвоприношения, но - позже... да - тогда у тебя не останется сомнений в
Его мощи!
Роджерс снова посмотрел в сторону запертой на висячий замок двери, а
Джонс взял со скамьи шляпу и трость.
- Прекрасно, Роджерс, мы подождем. Теперь мне пора, но завтра днем я
снова приду. Поразмысли о моем совете и, если он не покажется тебе разумным,
поступай, как знаешь, и поговори с Орабоной.
Роджерс оскалил зубы в мерзкой усмешке.
- Уходишь? Все же ты испугался! Испугался, забыв все свои смелые речи!
Говоришь, что все мои фигуры только мертвый воск и все-таки пускаешься
наутек, когда я начинаю доказывать тебе на деле, что все не так. Ты не лучше
тех парней, которые бьются со мной об заклад, что не побоятся провести в
музее ночь - они через час начинают стучаться и вопить, чтобы их выпустили!
Ты хочешь, чтобы я посоветовался с Орабоной, да? Вы оба - всегда против
меня! Вы не хотите допустить Его грядущего земного владычества!
Джонс спокойно возразил:
- Нет, Роджерс, никто здесь тебе не враг. И я не боюсь твоих восковых
фигур - напротив, восхищаюсь твоим искусством. Но сегодня мы оба немного
понервничали, и, думаю, небольшой отдых нам обоим будет на пользу.
И снова Роджерс не дал ему уйти.
- Ты не испугался, да? Тогда отчего же так спешишь? Ну-ка, прикинь -
хватит у тебя смелости остаться здесь на всю ночь или нет? К чему такая
спешка, если ты не веришь в Него?
Очевидно, Роджерса осенила какая-то новая идея, и Джонс внимательно
вгляделся в его лицо.
- Почему же, никуда я особенно не спешу. Но ради чего мне оставаться
здесь одному? Что это докажет? Впрочем, затрудняет меня только одно - тут не
очень удобно спать. Ради чего терпеть такие неудобства, возьми хоть кого из
нас?
Но тут новая мысль озарила самого Джонса. И он продолжал в
примирительном тоне:
- Послушай-ка, Роджерс, - я только что задал тебе вопрос: какой смысл
проводить мне здесь целую ночь, если все равно каждый из нас останется при
своей правоте. Пусть уж тогда это станет доказательством, что твои восковые
фигуры просто-напросто изделия из воска, а потому ты не должен больше
позволять своему воображению следовать и дальше тем же путем. Допустим, я
останусь. Если я продержусь до утра, согласишься ли ты принять новый взгляд
на вещи - отдохнуть месяца три на природе, а Орабоне велеть уничтожить эту
твою новую штуковину? Ну, как - недурно придумано?
В лице Роджерса нелегко было прочитать что-либо определенное. И все же
казалось очевидным, что мысль его напряженно работает, и что над множеством
противоречивых эмоций берет чувство зловещего торжества. Наконец,
прерывающимся от возбуждения голосом, он заговорил:
- Даже очень недурно! Если ты претерпишь это, я последую твоему совету.
Но ты должен, обязан претерпеть. Сейчас мы отправимся обедать, а после
вернемся обратно. Я запру тебя в выставочном зале, сам же уйду домой. Утром