"Ховард Филипс Лавкрафт. Запертая комната." - читать интересную книгу автора

К своей немалой досаде он обнаружил, что при свете дня центральная
улица Данвича, как ни странно, отнюдь не казалась столь же приветливой и
безмятежной, как накануне; когда над ней начинала сгущаться дымка вечерних
сумерек. Деревня была как бы зажата между руслом Мискатоника и почти
вертикальными склонами Круглой горы и представляла собой темное, унылое
поселение, которое словно никогда и не выбиралось за черту 1900 года, и
будто бы именно здесь время остановило свое продвижение навстречу грядущим
столетиям. Постепенно его игривое насвистывание стало затихать и наконец
умолкло совсем. Он старался не глядеть в сторону строений, почти полностью
превратившихся в развалины. Также он избегал встречаться с любопытными
взглядами прохожих, а направился прямо к старинной церкви, в которой
располагался местный "торговый центр", где, как он предполагал, его также
встретит неряшливое убранство и беспорядок, полностью гармонировавший с
видом самой деревни.
Войдя в магазин, Эбнер направился прямо к прилавку и попросил ветчину,
кофе, яйца и молоко.
Хозяин даже не шелохнулся.
- Вы, похоже, один из Уотелеев. А меня вы, наверное, и не знаете, хотя
я ваш кузен Тобиас. И который же из них вы будете?
- Я Эбнер, внук Лютера, - неохотно проговорил он.
Лицо Тобиаса Уотелея окаменело.
- Сын Либби - той самой Либби, что вышла замуж за кузена Иеремию...
Так вы что, решили вернуться назад - обратно к Лютеру?
- Не мы, а я один, - коротко проговорил Эбнер. - И вообще, я не вполне
понимаю, о чем вы говорите.
- Ну, если не понимаете, то не мне вам об этом и рассказывать.
Тобиас Уотелей и в самом деле замолчал, не произнеся больше ни слова.
Он принес все, что заказал Эбнер, с угрюмым видом принял деньги и с плохо
скрываемой недоброжелательностью смотрел ему в спину, когда тот выходил из
магазина.
Сцена эта задела Эбнера за живое. Приветливая свежесть утра
окончательно померкла для. него, хотя на безоблачном небосклоне по-прежнему
ярко сияло солнце. Он поспешно удалялся от магазина, а заодно и от
центральной улицы, стремясь поскорее вернуться в свою новую временную
обитель.
Там его, однако, поджидало новое открытие - перед домом стояла понурая
лошадь, впряженная в неимоверно ветхий фургон. Рядом с ней под деревом
стоял какой-то мальчик, а внутри фургона виднелась фигура старика с
окладистой белой бородой. Заметив приближение Эбнера, он сделал своему
юному спутнику знак рукой, чтобы тот помог ему выбраться наружу, после чего
с превеликим трудом спустился на землю и стал поджидать приближения
молодого человека.
Как только Эбнер подошел к ним, мальчик без тени улыбки на лице
произнес: - Дедушка хочет с вами поговорить.
- Эбнер, - проговорил старик дрожащим голосом, и тот лишь сейчас
понял, насколько древним был этот человек.
- Это мой прадедушка Зэбулон Уотелей, - пояснил мальчик.
Таким образом, перед ним стоял брат его собственного деда, Лютера
Уотелея - единственный оставшийся в живых представитель старшего поколения
рода Уотелеев.