"Говард Лавкрафт. Храм (Рукопись, найденная на побережье Юкатана)" - читать интересную книгу автора

кажется, вакхические сюжеты. Вершина всего - громадные колонны и фризы,
украшенные скульптурами невыразимой красоты: изображены, видимо,
идеализированные пасторальные сцены и шествия жрецов и жриц, несущих
странные ритуальные предметы, поклоняясь сияющему богу. Искусство
феноменального совершенства, преимущественно эллинистическое по виду, но
странно самостоятельное. Оно разрушает впечатление жуткой древности, как
будто оно современнее, чем непосредственное потомство греческого
искусства. Каждая деталь этого массивного произведения ощущалась как часть
склона долины, хотя я не мог вообразить, как вырублено громадное
внутреннее пространство. Возможно, это каверна или серия пещер,
послуживших центром. Ни время, ни затопление не повредили величавой
святости жуткой храмины - ибо это мог быть только храм - и сегодня, спустя
тысячи лет он стоит, нетронутый, неоскверненный, в бесконечной ночи и
молчании океанской пучины.
Не могу подсчитать, сколько часов я провел, глядя на затонувший город
- его дома, арки, статуи, мосты и колоссальный храм. Хотя я знал, что
смерть рядом, любопытство пожирало меня, и я посылал прожекторный луч в
нескончаемый поиск. Столб света позволял мне изучить множество деталей, но
отказывался высветить что-либо за зияющей дверью скального храма; через
некоторое время я выключал ток, сознавая необходимость беречь энергию. Луч
был теперь ощутимо слабее, чем в первые недели дрейфа. Как будто
обостренное грядущим расставанием с жизнью, росло мое желание узнать
океанские секреты. Я, сын Германии, буду первым, кто ступит на эти
тысячелетиями забытые пути.
Я достал и осмотрел металлический костюм для глубоководных
погружений; поэкспериментировал с переносной лампой и регенератором
воздуха. Хотя мне будет трудно одному справиться с двойным люком, я верил,
что преодолею все препятствия и с моими навыками ученого пройду по
мертвому городу.
Шестнадцатого августа я осуществил выход из У-2 и проложил путь
сквозь разрушенные и заплывшие грязью улицы к древней реке. Я не нашел
скелетов или других человеческих останков, но обнаружил множество
археологического материала, от скульптур до монет. Об этом невозможно
рассказать: выражу только свою скорбь о культуре, бывшей в расцвете славы
в те времена, когда по Европе бродили пещерные люди, а Нил тек в океан,
никем не созерцаемый. Другие, ведомые этими заметками, - если их
когда-нибудь найдут - должны развернуть перед человечеством тайны, на
которые я могу только намекать. Я вернулся в лодку, когда батареи стали
садиться, решив на следующий день исследовать пещерный храм.
Семнадцатого августа величайшее из разочарований постигло меня: я
обнаружил, что материалы, необходимые для перезарядки фонаря, погибли в
июньском бунте. Моя ярость была беспредельной, но немецкий здравый смысл
запрещал мне рисковать, неподготовленным ступая в непроглядную тьму, где
могло оказаться логово неописуемого морского чудовища или лабиринт, из
чьих извивов я никогда не выберусь. Все, что я мог - включить слабеющий
прожектор У-29 и с его помощью взойти по ступеням и изучить наружную
резьбу. Столб света упирался в проход снизу вверх, и я старался разглядеть
что-нибудь, но бесполезно. Не было видно даже крыши: и хотя я сделал шаг
или два вовнутрь, проверив сначала пол, дальше идти не посмел. Более того,
впервые в жизни я испытывал ужас. Я начал понимать, откуда возникали