"Ховард Филипс Лавкрафт, Август Уильям Дерлет. Лампа Альхазреда." - читать интересную книгу автора

перед нею, был способен видеть прекрасное или ужасное в зависимости от
того, какие мысли и чувства обуревают владельца. А Филлипс был уверен: то,
что он видел, были картины, знакомые Альхазреду.
Но каким же пресным было это объяснение! И каким ошеломительным
являлось все, что он наблюдал! Однако жизнь брала свое, и Филлипс, наконец,
вернулся к прерванной работе, забыв на время свои фантазии и тревоги,
которые требовали серьезного размышления и осмысления.
На следующий день Филлипс решил побродить в окрестностях города,
порадоваться последним солнечным дням октября. Он проехал мимо небольших
домов, стоящих на окраине города, и свернул на дорогу, ведущую к холмам. Он
ехал по местам, где еще никогда не был. Эта дорога вела на северо-запад от
Плейнфилд Пайка и затем слегка поднималась вверх, опоясывая западную часть
подножья Нентаконхонта, откуда открывалась изумительная панорама холмистых
лугов, древних каменных стен, старых рощ. К западу и югу тянулись
бесконечные крыши коттеджей. Филлипс был всего в каких-то трех милях от
центра города, но как бы погрузился в мирную сельскую жизнь Новой Англии
времен первых колонистов.
Еще до захода солнца он взобрался по крутой проселочной дороге на
холм, и с головокружительной высоты холма перед ним открылся изумительный
вид: сверкающие ручьи, далекие леса и мистическое оранжевое небо, на
котором стоял огромный диск солнца, погружающийся в окрашенные красным
цветом перистые облака.
Войдя в лес, Филлипс увидел закат солнца через стоящие вокруг деревья,
а затем повернул на восток, пересек холм и выбрался к знакомым местам, на
склон холма, спускающийся к городу. Никогда раньше он не думал, что
Нентаконхонт занимает такое большое пространство. Это было миниатюрное
плато, или плоскогорье, с долинами, хребтами и собственными вершинами, что
придавало ему неизъяснимое своеобразие. Находясь в одной из внутренних
долин, где не ощущалось присутствие человека, Филлипс наслаждался поистине
незабываемым зрелищем городского пейзажа на фоне неба, грезил наяву об
остроконечных башнях и куполах, плавающих в воздухе, и его окружала
атмосфера таинственности и волшебства.
Затем он увидел огромный полный диск луны, плывущей над городом, а на
западной части небосклона, в отблесках закатного солнца засверкали Венера и
Юпитер. Филлипс никогда не пользовался одной и той же дорогой. Иногда он
проходил по плоскогорью, а иногда шел тропинкой вдоль леса и спускался к
равнинам, лежащим внизу, где огромные валуны напоминали языческих божеств,
стоящих на вершинах холмов в неясном свете луны.
Наконец, Филлипс добрался до хорошо известного ему места. Это был
знакомый еще с детства восточный склон холма. Поросший травой старый
разрушенный акведук создавал иллюзию давно исчезнувшей римской дороги. В
раскинувшемся под ним городе быстро зажигались огни, и в сгущающихся
сумерках он был похож теперь на сказочное созвездие. Луна изливала на землю
потоки бледножелтых лучей, а мерцание Венеры и Юпитера становилось ярче.
Наступила пора собираться домой; сначала вниз, затем сесть в машину и
поехать по шоссе, которое вернет его к прозе жизни.
Но и в эти безмятежные часы отдыха Филлипс ни на минуту не забывал о
том, что пережил прошедшей ночью. И он не мог отрицать, что с нетерпением
ждет темноты. Смутная тревога, которую он испытал вчера, исчезла, а впереди
его ждало новое ночное приключение.