"Алексей Лукьянов. Жесткокрылый насекомый (Повесть) " - читать интересную книгу автора

позвонили: приехала "скорая".
Кто бы мог подумать: каких-то восемь-десять часов бок о бок с
совершенно незнакомым ребенком - и столько переживаний. До полудня
Марина места себе не могла найти: хотелось бросить все дела и
отправиться в приемник-распределитель, или как он еще называется, чтобы
извиниться перед Евгением за свое вероломство. Однако, едва она собралась с
духом и даже пошла переодеваться, у Гаврика возобновился кровавый понос. Еще
неделю назад казалось, что кот пошел на поправку, но, видимо, это были
пустые надежды. Пришлось изолировать больного - во избежание повторной
эпидемии.
Пока убирала за больным, пока консультировалась по телефону с
ветеринаром, пришел Дедка - принес банку огурцов.
Вот уж чего-чего, а визита родителя Марина ожидала в самую последнюю
очередь. Понятно, что огурцы - лишь предлог, просто отцу приспичило
выяснить, о чем это с самого утра судачат соседи.
- Огурцов тебе принес. - Дедка демонстративно поморщился.
- Я еще прошлую банку не одолела.
- Так и будешь меня на пороге держать?
- У меня не прибрано...
- У тебя никогда не прибрано, засралась совсем!
Марина Васильевна отступила в коридор:
- Зайди и успокойся.
Но Дедка закусил удила. Он орал на весь подъезд о позоре, о кошачьем
дерьме, о том, что людям стыдно в глаза смотреть, и даже назвал ее б...дью,
что до сих пор позволяла себе только мать.
Поэтому дальше Марина слушать не стала. Вступать с родителями в
открытую конфронтацию не было никакого желания - хватало соседей.
Она захлопнула дверь и пошла проветривать квартиру: через час должен
прийти дипломник, а вслед за ним потянутся клиенты-абитуриенты, сегодня не
меньше шести... Много еще сегодня дел.
Например, покормить зверей и поймать вора.
Процесс кормления не представлял из себя ничего интересного: Марина
Васильевна приходила на точку, где ее уже поджидали животные,
выкладывала звериную еду в пластиковые подложки из-под мясных полуфабрикатов
и, дабы не смущать дворняг своим присутствием, удалялась прочь. Число таких
точек по всему району в лучшие времена, пока Наташа с мужем жила в соседнем
подъезде, достигало восьми. Без сестры Марина могла обойти максимум шесть,
да и то - если хватало денег. Нынешним маем осталось лишь три. Да и те
кто-то грабил.
Узнала об этом Марина, как водится, случайно. Жители домов, прилегающих
к точкам, крайне негативно относились к благородным порывам Марины
Васильевны и всячески пытались урезонить "чокнутую профессоршу": мол, от
бездомных животных лишь грязь да вонь, и детям небезопасно, и вообще... На
это Марина предлагала избавиться от этой проблемы радикальным способом, то
есть разобрать дворняг по домам, их всего-то во дворе десять-пятнадцать
штук. Почему-то сразу после этого граждане сникали и рассасывались. Но вдруг
одна дамочка заявила:
- Может, вы и бомжей мне прикажете у себя оставить?!
- Разве я бомжей кормлю? - удивилась Марина Васильевна.
- Вы, может, и не кормите, а как только уходите, появляется какой-то