"Алексей Лосев. Жизнь" - читать интересную книгу автора

- Ишь ты куда гнешь. А что тебе Сток?
- Мишенька, голубчик... Продай мне Стока...
- Хе-хе! Целоваться, что ли, хочешь с Стоком?
- Мишенька, я тебе всю коробочку отдам с конфетами. А у меня недавно
был день рождения, и от подарка осталась целая коробка конфет.
- Собака моя? - наставительно ответил Мишка. - Моя! Я хозяин Стока?
Я! Ну так чего ж!
- Мишенька, возьми конфеты, - продолжал я сквозь слезы. Но на душе у
меня уже закипал гнев, уже что-то начинало трясти мой детский организм, и я
терял власть над собой. - Мишка, голубчик, золотко, не мучь Стока... Продай
Стока. Давай меняться на конфеты.
Мишка уже перестал меня слушать. Я понял, что мысль об искалечении
Стока пришла ему в голову еще во время игры и он не докончил даже игры,
чтобы приступить к любимому делу. Он уже направился к собачнику, где было
несколько щенят. Но тут я заметил в его руках вдруг откуда-то взявшиеся
клещи. Я до сих пор не знаю, зачем он их взял. Сток был еще хилой,
цыплячьего вида собачкой, и ...никаких специальных инструментов еще не
требовалось.
Я побежал за Мишкой к собачнику.
- Не смей! - закричал я, вдруг не сдержавши себя и вдруг обратившись
от упрашиваний и умолений к гневу и к кулакам.
- Не смей, мерзавец! Отойди! Отойди, говорю, от собачника!
Мишка сначала оторопел, потому что я схватил его за обе руки. Клещи
выпали из его рук на землю.
- Убью, мерзавец! Слышишь, что говорю? - кричал я, трясясь всем
телом. - Убью! Не смей! Не дам мучить Стока! Уйди, пока живой. Сволочь ты!
Мерзавец!
Мишка был сильнее меня. Оторопевши в первую минуту, он тут же пришел в
себя, тряхнул с силой руками и освободился от меня.
- Ага! - зашипел он. - Чужого добра захотел?... Я тебя проучу. Я
тебе покажу, что такое Сток...
У собачника началась драка. Мишка был сильнее меня, но я не сдавался.
Мы начали тузить друг друга по рукам, по спине, по бокам, по лицу. У кого-то
уже появилась кровь, и у меня начинало мутиться в голове. На наши крики
пришли Мишкины родители, которые и разняли нас. Но результат всего инцидента
был совсем не тот, которого я ожидал. Оказывается, Мишкины родители,
вступившие в переговоры по этому поводу с моими родителями, заняли всецело
позицию Мишки со всеми этими аргументами о "чужом добре", о том, что-де "не
ваше дело", и даже говорилось так:
- В наше время так мало радости... У детей так мало развлечений...
Словом, я был побежден и физически, и психологически. Я не мог
поколотить Мишку, а мои родители не могли переубедить его родителей. Так и
остался этот инцидент на всю жизнь как несваренный кусок в желудке. И я еще
до сих пор не знаю, куда мне его деть.
Счастливая, ласковая, нежная, милая, безоблачная пора раннего
детства... да только вот если бы не этот Мишка проклятый... Еще и до сих пор
слышу этот жалкий визг щенят, которые оставались калеками на всю жизнь и
которые уже не могли бегать или ходить, а как-то мучительно ползали на
сломанных лапах, доставляя себе боль при каждом малейшем движении. Этот визг
стоит у меня в душе целую жизнь; и еще не было у меня такой радости и такого