"Андре Лори. Атлантида " - читать интересную книгу автора

в ее сердце и отчаяние ее было беспредельно. Не лучше ли было потерять Рене
в детстве, чем теперь, в расцвете сил и способностей? Напрасно Елена
употребляла все старания, чтобы несколько успокоить несчастную мать; ее
усилия не приводили ни к чему, да и сама она не верила в то, что говорила.
Мадам Каудаль не только не соглашалась ни на какие доводы племянницы, но
даже сердилась, когда та говорила, что письма Рене могли пропасть.
- Ты говоришь глупости, милая девочка! - с нетерпением отвечала мадам
Каудаль. - Разве письма теряются? Писем нет, потому что он их не писал, а не
писал он их потому...
Слова замирали на ее устах и глухие рыдания вырывались из груди.
- Да нет же, тетя, - пробовала возражать Елена, сам готовая заплакать.
- Я не говорю про письма, посланные по почте; Рене мог послать их таким
же примитивным способом, как и первое, и, может быть, они где-нибудь носятся
теперь по океану в ожидании, когда их поймают.
- Я тебе говорю, что этого не может быть, - восклицала мадам Каудаль,
втайне упиваясь словами племянницы и ожидая новых противоречий с ее
стороны. - Смерть отнимает у меня всех, кого я люблю, я одна на свете!
- О, тетя! А я-то! - со слезами говорила Елена. - Разве я не ваша дочь?
- Прости, дитя мое! Горе делает меня злой. Ты одна поддерживаешь меня в
эти тяжелые минуты. Оплакивая Рене, я плачу и за тебя: я потеряла сына, а
ты - жениха, лучше которого тебе никогда не найти!
- А я вовсе не хочу оплакивать его, - с живостью возражала молодая
девушка. - Я уверена, что он вернется, и какая это будет радость для всех!
- Бедная девочка! Ты молода, оттого и можешь еще надеяться. Для меня же
все кончено, да я и заранее знала это!
Подобные разговоры повторялись не часто, так как мадам Каудаль почти
все время проводила в мрачном молчании, которое разрывало сердце Елены.
Бедная девушка совершенно забывала о собственном горе и только придумывала
способы утешить свою приемную мать, состояние которой внушало ей серьезные
опасения. Доктор Патрис помогал ей, как мог, но их усилия не достигали цели.
Они вздумали сперва увезти мадам Каудаль обратно в Пеплие, надеясь, что
вдали от моря ее печаль скорее успокоится, но она категорически
воспротивилась этому, объявив, что останется в Бресте до тех пор, пока не
получит каких-либо определенных сведений. Со своей стороны, Елена была
довольна этим решением, так как также рассчитывала на то, что, раз Рене жив,
то вернется именно в Брест; кроме того, ей было легче переносить горе среди
окружавших ее друзей, особенно же благодаря доктору Патрису, который делал
все, что мог, чтобы утешить горячо любимую девушку. Елена привязывалась к
нему с каждым днем все более и более, и нужно было только такое ослепление,
как у мадам Каудаль и у самого доктора, чтобы не замечать этой
привязанности. Если бы Елена могла невидимо присутствовать при разговоре,
происходившем однажды вечером между несколькими офицерами "Геркулеса", то
она поняла бы причину сдержанности своего верного рыцаря. Выйдя однажды с
прочими офицерами от мадам Каудаль, Арокур заметил:
- Мадемуазель Риё действительно очаровательна. Она, по-видимому, так же
добра, как прекрасна. Как трогательна ее привязанность к несчастной мадам
Каудаль!
- Это правда! - подтвердил лейтенант Бриан. - Если бы это слово не было
слишком банально, я бы назвал ее ангелом-хранителем.
- И притом удивительно хорошенький ангел и одетый всегда прекрасно! -