"История Крестовых походов" - читать интересную книгу автора

Глава 13 ИЗБРАНИЕ ИМПЕРАТОРА

Тогда по всему войску от имени маркиза Монферратского, предводителя армии, от имени сеньоров и от имени дожа Венеции провозгласили, чтобы под страхом отлучения от церкви все добро было собрано воедино, как о том было договорено и скреплено клятвой. Места сбора были определены в трех церквах, где и поставили охрану из французов и венецианцев, самых честных, каких только могли сыскать.

Каждый начал приносить ту добычу, которую ему удалось захватить. Кто приносил сполна, а кто — утаивая, ибо алчность, которая есть корень всех зол, не оставляла их; так, корыстолюбцы начали придерживать разные вещи, и Господь наш одарял их меньшей любовью. О Боже, как достойно они вели себя до сих пор! И Господь въяве показывал им, что во всех их делах Он им способствовал и возносил над всеми прочими. Но как часто добрые терпели из-за деяний плохих!

И вот, когда армия собрала воедино деньги и добычу, выяснилось, что принесено было не все. Нашлось довольно много таких, кто удержал кое-что из добычи, невзирая на угрозу отлучения папой. Все принесенное в церкви было собрано и разделено пополам между франками и венецианцами, как о том все и поклялись. После того как крестоносцы получили свою долю, они первым делом выделили из нее пятьдесят тысяч марок серебром венецианцам, а другие сто тысяч марок поделили между своими людьми. Два пеших воина получали столько же, сколько один конный сержант, а два конных сержанта — столько же, сколько один рыцарь. Никто, какого бы он ни был ранга и какие бы ни имел заслуги, не получил больше, чем было решено и установлено, если только не считать отдельных случаев — или если он не украл.

Над теми, кто был уличен в воровстве, учинили суровый суд и многих из них повесили. Граф де Сен-Поль приказал повесить со щитом на шее одного из своих рыцарей, который утаил часть добычи. И таких было довольно много, но сколько именно, осталось неизвестным. Тем не менее общая ценность захваченного добра была весьма велика, ибо, не считая украденного и доли венецианцев, то, что осталось и было роздано, достигало четырехсот тысяч марок серебром и около десяти тысяч коней разных пород. Вот таким образом константинопольская добыча была поделена между победителями.

После того как эта задача была выполнена, вся армия собралась на совет, и войска единодушно заявили, что необходимо избрать императора, как это и было оговорено. Разговоры длились так долго, что назначение двенадцати человек, ответственных за выбор императора, отложили на другой день. Естественно, поскольку на константинопольский трон должен был взойти человеке великими достоинствами, таких было немало, и все они были достойны этой чести. Но самый горячий спор разгорелся из-за графа Балдуина Фландрского и Геннегау и маркиза Бонифация Монферратского, потому что все говорили: императором должен стать один из них.

Когда достойнейшие мужи армии увидели, что имеются сторонники и того и другого, они посоветовались между собой. «Сеньоры, — сказали они, — если мы изберем одного из этих двух знатных людей, то другой покинет армию и уведет всех своих людей. Мы можем потерять эту землю, как едва не потеряли Иерусалим, когда после его завоевания (в 1099 г. — Ред.) королем избрали Годфруа (Готфрида) Бульонского. В то время граф де Сен-Жиль проникся такой злобой и завистью, что стал всячески настраивать других сеньоров и всех, кого только мог, чтобы они оставили войско. Многие уехали прочь, а других осталось столь мало, что, не окажи им Бог поддержки, Иерусалим был бы утрачен. Вот почему мы должны остерегаться, чтобы с нами не приключилась такая же беда.

Мы должны отыскать какой-то способ, как удержать их обоих в войске. Кто бы из них с Божьей помощью ни стал императором, он должен приложить все силы, чтобы удовлетворить другого. Например, пусть он получит заверение, что ему достанутся все земли по ту сторону пролива, до самых турок (тогда — Иконийский султанат. — Ред.), и какой-либо греческий остров на этой стороне. Таким образом мы сумеем удержать обоих». Это предложение было благожелательно встречено всеми, и оба претендента согласились принять его.

Настал день, назначенный для последнего совета, когда все собрались. Были избраны двенадцать человек, шесть со стороны французов и шестеро венецианцев. И они поклялись на святом Евангелии, что они выберут, действуя во благо и по совести, того человека, который лучше всех будет служить благу государств и править империей.

После этого был назначен день выборов императора. И эти двенадцать человек собрались в очень красивом богатом дворце, где разместился дож Венеции, одном из самых прекрасных на свете. Туда пришло великое множество людей, ибо каждый хотел увидеть, кто будет избран. Двенадцать человек были отведены в богато украшенную часовню во дворце. За ними закрыли дверь, и они-остались в одиночестве. А тем временем графы, другие сеньоры и рыцари продолжали ждать в большом дворце, недалеко от часовни.

Совет длился, пока они не пришли к согласию и не поручили молвить от имени всех остальных Невелону, епископу Суасонскому. Выйдя из часовни, они направились туда, где собрались все бароны и дож Венеции. Как вы можете представить себе, на них устремилось множество глаз, потому что все жаждали узнать, каков же итог выборов. И епископ молвил: «Сеньоры, благодарением Божьим мы договорились о выборе императора. Вы все поклялись, что примете того, кого мы изберем императором, и, если кто-либо захочет воспротивиться этому, вы окажете подмогу избранному. Мы называем его имя как раз в этот час, когда родился Господь наш: граф Балдуин Фландрский и Эно».

Крик радости раздался во дворце. Графа проводили из здания и повели в церковь. Маркиз Бонифаций Монферратский первым сопровождал его и выказывал ему всяческий почет. Таким образом, императором был избран граф Балдуин (Бодуэн) Фландрский и Эно (Геннегау), а коронация его была назначена через три недели после Пасхи. Множество пышных одежд было изготовлено; и стоило, для чего их шить.

Накануне коронации маркиз Бонифаций Монферратский женился на императрице, которая была до этого супругой императора Исаака II. В это же самое время заболел и умер один из самых знатных сеньоров в войске — Эд де Шамплитт. О нем очень скорбели и оплакивали его — и Гийом, его брат, и другие, его друзья; с великими почестями де Шамплитт был погребен в церкви Святых Апостолов.

Настал срок коронации, и император Балдуин при великом ликовании был увенчан короной в церкви Святой Софии, в год от Рождества Господа Нашего 1204-й. О радости и о торжествах, которые сопровождали это событие, не надобно и говорить, разве что упомянуть — сеньоры и рыцари сделали все, что только смогли, в честь его. Маркиз Бонифаций Монферратский и граф Луи де Блуа де Шартрен почтили нового императора как своего государя. После пышной коронации императора во главе процессии торжественно повели в императорский дворец Буколеон, зрелище было столь величественным, что никогда не доводилось видеть ничего более великолепного. А когда празднество закончилось, император завел разговор о делах.

Бонифаций, маркиз Монферратский, воззвал к императору, чтобы тот выполнил свои обязательства, которые дал ему и по которым должен был передать ему во владение землю по другую сторону пролива, ближе к туркам (Иконийскому султанату), а также и какой-либо греческий остров. Император признал свои обязательства и сказал, что весьма охотно выполнит их. Когда маркиз Монферратский увидел, что император хочет и готов выполнить свои обещания, он спросил у него, не согласится ли он в обмен на эти землю отдать ему Фессалонику (совр. Салоники; здесь, на части захваченных византийских земель; Фессалия, Южная Македония и др.), образовалось т. н. королевство Фессалоникскос; потому что она находилась рядом (через Болгарию. — Ред.) с владениями короля Венгрии, чья сестра была теперь его супругой.

После серьезного обсуждения всех за и против император пожаловал ему королевство, а маркиз, в свою очередь, принес ему клятву ленной верности, как своему сюзерену. И во всем войске воцарилась великая радость, потому что маркиз был одним из самых почитаемых и любимых рыцарей на свете, ибо был одним из самых щедрых и великодушных. Маркиза уговорили остаться в империи.