"Ким Лоренс. Известность любви не помеха [love]" - читать интересную книгу автора

- Знаешь что?
- Что такое?
- У тебя удивительно красивые руки, - запинаясь, призналась она.
- Благодарю.
- Я давно собиралась сказать. И вот еще что, Алекс... - начала она.
Он резко обернулся, и санитар поспешно согнал с лица понимающую
ухмылку.
- Лучше обсудим это потом, ладно?
- А я все равно забыла, что хотела сказать...
- Должен сказать, девочка, тебе повезло.
Ну, допустим. - Перелом на редкость чистый, без смещений, и совсем
скоро ты будешь как новенькая. Бок поболит несколько дней, но ребро всего
лишь треснуло. Тебе на самом деле чертовски...
- Еще раз скажешь это, Адам, получишь сразу несколько переломов -
причем со смещениями! - устало отозвалась Хоуп.
Ее зять грозно оглянулся на хихикающих ассистенток.
- Ну, знаешь ли, для человека, который бросился очертя голову в
смотровую яму автоцеха, ты просто в рубашке родилась.
Она вымученно улыбнулась.
- Кто-нибудь позвонил домой?
- Алекс настоял на том, чтобы сообщить твоим родителям лично.
- Ясно... - Вот, значит, куда он исчез. С тех пор как Адам взял Хоуп
под свою опеку, она не видела Алекса, однако смутно помнила, что до
последнего цеплялась за его руку. - Это еще что такое? - подозрительно
поинтересовалась она, когда у изголовья кровати появилась медсестра с
какими-то лекарствами.
- Транквилизатор, Хоуп, - ты чересчур взвинченна.
- Я спокойна как айсберг. Меня и без того накачали всякой дрянью!
- Черт возьми, Хоуп, почему бы тебе не заткнуться? Конечно, если ты
предпочитаешь другого врача...
- Бога ради, Адам, мы уже сто раз об этом говорили: я рада, что ты
будешь моим костоправом, если только профессиональная этика не мешает тебе
лечить родственников.
- Ничего, моя этика потерпит, а вот за медперсонал я побаиваюсь...
Погружаясь в целительный сон, Хоуп продолжала что-то ворчать про себя.
Три дня спустя она укладывала вещи - вернее, объясняла матери, что и
как уложить.
- Какая прелесть! - заметила Бет, с восхищением глядя на громадный
букет желтых роз в высокой вазе.
- Отошли их в детское отделение, - откликнулась Хоуп.
- Ты серьезно?
Хоуп мрачно улыбнулась: как бы мама ни разводила высокие стебли,
карточки ей не найти - Хоуп первым делом выкинула ее в мусорную корзину.
На кусочке кремового картона твердым почерком было выведено: "Алекс".
Накануне она проснулась и увидела его возле кровати с букетом в
руках. Наверное, на улице шел дождь - волосы у Алекса были влажными и
свернулись упругими завитками. Капли блестели и на загорелом лице.
- Какая прелесть... Спасибо, - застенчиво проговорила она, чувствуя,
как внутри распускается тугой горячий бутон.
От этого своего смущения и ей стало совсем неловко. Цепкие глаза