"Эрленд Лу. Мулей" - читать интересную книгу автора

Я жива. И это факт, зафиксированный меди ками. Говорят, я была в
отключке десять дней. Я живу. Ну, в общем, я не умерла под занавес
спектакля. Мне хочется еще много чего написать, но, говорят, у меня голова
не в порядке, теперь мне надо идти сканировать ее, а писать мне не
разрешают. Чтобы не напрягаться, говорят они.
А еще мне предложили работу.

4 февраля
В следующий раз я куплю старорежимную простую веревку, без эластана, а
не новомодное альпинистское снаряжение из специализированно го магазина. По
словам Констанции, случилось вот что: спрыгнув с книжного шкафа, я
грохнулась об пол, опрокинулась на спину и стукнулась затыл ком об идиотскую
наковальню, которую режиссер приволок на сцену в последний момент, потому
что понял, что там не хватает именно наковальни. От удара я качнулась в
другую сторону, ударилась о наковальню теперь уже левым виском, потеряла
сознание и некоторое время так болталась, наис кось вздернутая за шею, в
полуметре от сцены, время от времени загребая по ней ногами. Сначала никто
не среагировал даже. Зрители были шокированы, хотя многие решили, что так
положено по сценарию, в общем, пока режиссер добежал до сце ны, я была уже
почти синяя и к тому же в коме из-за этих двух ударов головой.
Пока я была в отключке, журналисты оттяну лись всласть. Это была
первополосная новость во многих норвежских газетах, и за границей тоже от
кликнулись, насколько я понимаю. Я думала, что они деликатничают в случаях
самоубийства, но оказалось, что попытка покончить с собой - это совсем
другое дело, тем более такая до смешного пафосная. Если бы мой план удался,
его бы годами обсуждали и мне бы, наверно, подражали, но раз моя затея
провалилась, то теперь и сама попытка выглядит досадной оплошностью, чем-то
неопас ным и отчасти постыдным. В ней можно углядеть отчаянный крик о
помощи, словно бы я искала, с кем поговорить, хотя в том-то и соль, что у
меня вообще пропало желание разговаривать. Я уже на говорилась, и не надо
мне ничьей помощи, я хотела исчезнуть - и все, но я не исчезла, а живу
дальше и чувствую себя еще более озлобленной, черт бы подрал этих кретинов
из альпинистского магазина, которые продали мне эту дурацкую эластичную ве
ревку.

7 февраля
Вчера я выбросилась из окна больницы, но из-за тумана в голове не
заметила, что по какой-то иди отской причине меня ночью перевезли с седьмого
этажа на второй. Так что я мягко, как на шелковое одеяло, приземлилась в
самый, видимо, большой в этом мире сугроб, и за мной тут же прибежали два
легиона врачей и санитаров. Я должна была пообе щать, что больше не буду, и
я пообещала, а сама скрестила пальцы, потому что я им соврала. Разве мне
можно верить?

8 февраля
Видимо, они не могут упечь меня в психушку без моего желания, хотя у
них руки так и чешут ся, но они вынуждены спросить моего согласия, потому
что я выгляжу слишком нормальной, го ворят они, я недостаточно сумасшедшая и
к тому же дееспособная. Тоже мне открытие, ясно, что я нормальная, это мир
свихнулся, ну какое ему, казалось бы, дело, что кто-то больше не желает