"Эрленд Лу. Лучшая страна в мире " - читать интересную книгу автора

сказали. Это же музыка, искусство, в искусстве все возможно, вот только
процесс приготовления студня - трудоемкий процесс, он требует времени,
ингредиенты полагается долго варить, пока все не загустеет, потом остудить,
и женщина все это делает, наконец блюдо готово, студень поставлен в
кладовку, а ее волосы просохли, тогда она снова выходит во двор и
принимается заплетать косы, она не торопится, и медленно встает солнце -
идиллия, идиллия... Но чу! Характер музыки меняется. Женщина задумалась.
Тревожно задумалась. Задумалась так, словно только что вспомнила о чем-то.
она тревожно глядит на восток и думает. Тут в музыке возникает новое
звучание. опасность. Неужели надвигается что-то опасное? Да, это опасность,
и невозможно позвонить в службу спасения. Пройдут еще годы, прежде чем будет
сплетена страховочная сетка, которая обеспечивает в нашем обществе
безопасность всех сторон жизни, нету даже телефонов, хотя, впрочем, в
Америке несколько штук уже есть, Белл уже проделал подготовительную работу,
так что в Америке представители высшего света уже названивают друг другу, но
только не в Финляндии, тут никто не разговаривает по телефону, тут вообще
мало разговаривают, а в музыке опять между тем что-то произошло, и лето
сменилось осенью, и с гор спустился туман, туман густеет. Должно быть, это о
русской угрозе, подумал я. Царь хотел захватить Финляндию, ему бы все
хватать и хватать, как будто у него и без того уже не было достаточно
владений. Женщина не соглашается, она ведь финка и воплощает в себе все
финское, это - финская музыка, я об этом читал, так сказано в энциклопедии,
и так я и вижу; зная, что музыка финская, и зная, где находится Финляндия, я
интерпретирую ее в том смысле, что тут идет речь о русской угрозе, никто не
запрещает мне понимать это так, каждый имеет право на свое восприятие, да
речь и не идет о сознательном интерпретировании, я открыт впечатлениям, и
тут все возможно, я не управляю своими мыслями, я просто регистрирую
ощущения и картины, которые всплывают в моем воображении, и сейчас ощущения
рисуют мне картину, как женщина, в которой финское начало уже усилилось до
крайней степени, задрожала и смотрит на восток, тревожно смотрит, затем она
пошла к сараю, где стоит автомобиль. Что такое? Откуда вдруг взялся
автомобиль? - думаю я. Впрочем, ничего страшного! Это же музыка, искусство,
тут все может быть, все возможно, могут сливаться различные эпохи,
анахронизмы здесь вполне естественная вещь, точного ответа и быть не может;
и кто я такой, чтобы придираться! Тут надо следовать впечатлениям, плыть по
течению. Нравится мне это или не нравится, но музыка как вода, а тут музыка
Сибелиуса, это же Ян, а Ян выше меня, Ян ведет в этой игре, а мое дело -
подчиняться его воле, так что в сарае оказывается машина, и это моя машина,
мой "ситроен". Ага, вот значит, куда он пропал! Вот куда эти негодяи загнали
мою машину! Значит, мне, может быть, и не придется платить штраф и возмещать
расходы на эвакуацию. Надо же, куда эти скоты коммунальщики утащили мой
автомобиль! В самую Финляндию! Уж это действительно на редкость
животрепещущий повод для заметки в раздел читательских писем, но заняться ею
некогда, музыка зовет, она требует, чтобы я с ней путешествовал дальше, и я
встаю из-за письменного стола и скок в картинку, в финскую картинку начала
девятнадцатого века, и вот я уже там, в машине, и атлас автомобильных дорог
лежит на том самом месте, где я его оставил, но в Финляндии он бесполезен,
одно дело Осло - другое дело Финляндия, вот почему карты бесполезны; и может
быть, так и надо сказать в самом общем плане: Осло - одно, Финляндия -
совсем другое; тут мы смотрим друг на друга - женщина из финской сельской