"Джек Лондон. Кулау-прокаженный." - читать интересную книгу автора

обожгла лопатку, не оцарапав кожи.
Это было настоящее побоище, и учинил его один человек. Солдаты стали
отступать, унося раненых. Снимая их выстрелами одного за другим. Кулау
вдруг почуял запах горелого мяса. Он огляделся по сторонам, но потом
понял, что это его пальцы горят от накалившейся винтовки. Проказа
разрушила нервы рук. Мясо горело, и он слышал запах, а боли не чувствовал.
Он лежал в зарослях и улыбался, но вдруг вспомнил о пушках. Они,
вероятно, замолчали ненадолго и теперь уже будут стрелять прямо по
зарослям, откуда он вел огонь. Не успел он отодвинуться за выступ скалы,
куда, по его наблюдениям, снаряды не попадали, как обстрел возобновился.
Кулау считал: еще шестьдесят снарядов выпустили пушки по ущелью, а потом
замолчали. Небольшая площадь была так изрыта воронками, что, казалось,
ничего живого там не могло остаться. Солдаты так и решили и под палящими
лучами послеполуденного солнца опять полезли вверх по тропе. И снова им не
удалось пройти по гребню, и снова они отступили к морю.
Еще два дня Кулау удерживал тропу, хотя солдаты продолжали
обстреливать его укрытие из пушек. На третий день на скалистой гряде,
нависавшей над ущельем, появился один из прокаженных, мальчик Пахау, и
прокричал ему, что Килолиана, охотясь на коз, чтобы им всем не умереть с
голода, упал и разбился и что женщины перепуганы и не знают, что делать.
Кулау велел мальчику спуститься и, дав ему запасную винтовку, оставил его
сторожить тропу, а сам поднялся к своим подданным. Они совсем пали духом.
Большинство из них были слишком слабы, чтобы добывать себе пищу в таких
тяжких условиях, поэтому все они голодали. Кулау выбрал двух женщин и
мужчину, у которых болезнь зашла еще не слишком далеко, и послал их в
ущелье за едой и циновками. Остальных он постарался утешить и подбодрить,
так что даже самые слабые стали помогать в постройке шалашей.
Но посланные за едой не вернулись, и Кулау пошел назад в ущелье.
Когда он появился над обрывом, одновременно щелкнуло пять-шесть затворов.
Одна пуля пробила ему мякоть плеча, другая ударилась о скалу, и отлетевшим
осколком ему порезало щеку. Он отпрянул назад, но успел заметить, что
ущелье кишит солдатами. Его подданные предали его. Они не выдержали ужаса
канонады и предпочли ей Молокаи - тюрьму.
Отступив на несколько шагов, Кулау снял с пояса тяжелую патронную
сумку. Он залег среди скал и, когда над обрывом поднялась голова и плечи
первого солдата, спустил курок. Так повторилось два раза, а потом, после
паузы, из-за края обрыва вместо головы и плеч высунулся белый флаг.
- Что вам нужно? - спросил Кулау.
- Мне нужно тебя, если ты - Кулау-прокаженный, - раздался ответ.
Кулау забыл об опасности, забыл обо всем, - он лежал и дивился
необычайному упорству этих хаоле - белых людей, которые добиваются своего,
несмотря ни на что. Да, они добиваются своего, подчиняют себе все и вся,
даже если это и стоит им жизни. Он почувствовал восхищение этой их волей,
которая сильнее жизни и покоряет все на свете. Он понял, что дело его
безнадежно. С волей белого человека спорить нельзя. Убей он их тысячу, они
все равно подымутся, как песок морской, и умножатся, и доконают его. Они
никогда не признают себя побежденными. В этом их ошибка и их сила. У его
народа этого нет. Теперь ему стало понятно, как ничтожная горсть посланцев
господа бога и господа рома сумела поработить его землю. Это случилось
потому...