"Джек Лондон. Клянусь черепахами Тасмана (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

разбираться в вопросах одежды. Он знал, какие дорогие туалеты носит Мэри,
и в то же время не мог не заметить, что привезенные Полли из дальних
странствий дешевые и приобретенные по случаю вещи всегда превосходно
сидели на ней и имели куда больший успех у окружающих. У нее был
безошибочный вкус. Она неподражаемо носила шаль, а с обыкновенным шарфом
творила чудеса.
- Она надевает что попало, - жаловалась Мэри. - Даже не примеряет и
может одеться за пятнадцать минут. А когда она идет купаться, то все
молодые люди высыпают из раздевалок, чтобы полюбоваться ею.
Мэри откровенно восхищалась Полли, что было совсем не в ее характере.
- Не могу понять, как у нее получается это. Никто бы не осмелился
носить такие цвета, а ей они к лицу.
- Она все время грозилась заняться шитьем дамских туалетов и
содержать нас обоих, когда я окончательно разорюсь, - вставил Том.
Как-то Фредерик, наблюдая поверх газеты, стал свидетелем сцены,
которая объяснила ему многое; он-то наверняка знал, что Мэри провела у
зеркала не менее часа перед тем, как появиться.
- Как мило! - откровенно восхитилась Полли. Она всплеснула руками и
вся засияла от удовольствия. - Но почему бы не приколоть этот бант сюда,
вот так?..
Несколько прикосновений, и даже Фредерик заметил чудесную перемену в
туалете.
Полли, как и ее отец, до нелепости щедро раздаривала свои скудные
пожитки. Мэри пришла в восхищение от веера - ценной мексиканской
безделушки, некогда принадлежавшей одной из фрейлин двора императора
Максимилиана. Полли вся так и засветилась от удовольствия. Мэри немедленно
стала обладательницей веера, и к тому же ее почти убедили, что перед ней
останутся в неоплатном долгу, если она примет этот подарок. Только
иностранка могла позволить себе нечто подобное, а Полли была повинна в
том, что делала такие же подарки всем молодым женщинам. Такова уж была
она. Иногда это был кружевной платочек, розовая жемчужина с Паумоту или
черепаховый гребень. Казалось, все вещи для нее имели одинаковую ценность.
На чем бы ни останавливались восхищенные взгляды женщин, они тотчас же
получали понравившийся предмет. И женщины, как и мужчины, не чаяли в ней
души.
- Я теперь боюсь чем-либо восхищаться, - сетовала Мэри. - Она сразу
же делает мне подарок.
Фредерик даже не представлял себе, что может существовать подобное
создание. Среди женщин его круга нельзя было встретить такую. Что бы она
ни делала - дарила ли вещи, горячо радовалась или злилась, ласкалась ли,
как кошечка, - все это было невероятно искренним. Ее экстравагантные
порывы шокировали и в то же время пленяли Фредерика. Ее живой голосок был
зеркалом ее души. Она не могла говорить спокойным тоном и постоянно
жестикулировала. И все же в устах ее английский язык становился каким-то
новым, красивым и кристально чистым. Она говорила так броско и
выразительно, а ее речь передавала все оттенки и нюансы явлений с такой
точностью и непосредственностью, какую трудно было ожидать от этого
полуребенка. Он просыпался по ночам, и на темном фоне закрытых век
всплывало ее повернутое к нему оживленное, веселое личико.