"Джек Лондон. Местный колорит" - читать интересную книгу автора

- Да, да, - ответил он, - не давайте мне отвлекаться. Итак, я принес
бумагу на товарную станцию (это ради местного колорита), уселся, свесив
ноги, на лесенке товарного вагона и начал строчить. Конечно, я постарался
написать статью с блеском, с остроумием, сдобрил ее неопровержимыми
нападками на городскую администрацию и моими обычными парадоксами на
социальные темы, достаточно конкретными, чтобы взбудоражить среднего
читателя. С точки зрения бродяги, полиция этого города никуда не годилась,
и я решил открыть глаза добрым людям. Ведь легко доказать чисто
математически, что обществу обходятся гораздо дороже аресты, суд и
тюремное заключение бродяг, чем обходилось бы содержание их в качестве
гостей в течение такого же срока в лучшем городском отеле. Я приводил
цифры и факты, указывая, какие средства тратятся на жалованье полиции, на
проездные расходы, судебные и тюремные издержки. Мои доводы были
чрезвычайно убедительны. И ведь это была чистая правда. Я излагал их с
легким юмором, который вызывал смех, но и больно жалил. Основное
обвинение, которое я выдвигал против существующей системы, заключалось в
том, что власти обжуливают и грабят бродяг. На те большие деньги, которые
общество тратит, чтобы изъять их из своей среды, они могли бы купаться в
роскоши, вместо того чтобы прозябать за тюремной решеткой. Я доказывал
цифрами, что бродяга мог бы не только жить в лучшем отеле, но и курить
двадцатипятицентовые сигары и позволить себе ежедневную чистку ботинок за
десять центов, - и все же это стойло бы налогоплательщикам меньше, чем его
пребывание в тюрьме. И, как доказали последующие события, именно эти
доводы более всего взволновали налогоплательщиков.
Одного из полицейских я списал прямо с натуры; не забыл упомянуть и
некоего Сола Гленхарта, самого гнусного полицейского судью на всем нашем
материке (этот вывод я сделал на основании обширного материала). Он был
хорошо известен всем местным бродягам, а его гражданские "доблести" были
не только небезызвестны, но вызывали бурное негодование в массах
городского населения. Конечно, я не называл ни имен, ни мест и портрет
судьи нарисовал в безличной, "собирательной" манере, однако не могло
возникнуть никаких сомнений в конкретности его, ибо я сумел сохранить
"местный колорит".
Естественно, так как я сам был бродягой, моя статья в основном была
горячим протестом против бесчеловечного обращения с нашим братом. Поразив
налогоплательщиков до глубины души, или, вернее, до глубины их кошельков,
я подготовил почву, а затем уже принялся бить на чувства. Поверьте мне,
статья была написана прекрасно. А красноречие какое! Вот послушайте
заключительную часть:
"Скитаясь по дорогам под недремлющим оком Закона, мы никогда не
забываем, что находимся за бортом; что наши пути никогда не сходятся с
путями общества; что Закон относится к нам далеко не так, как он относится
к другим людям. Бедные, заблудшие души, молящие о корке хлеба, мы сознаем
нашу беспомощность и наше ничтожество. И вслед за одним многострадальным
собратом по ту сторону океана мы можем лишь сказать: "Мы горды тем, что
гордости не знаем". Мы забыты людьми, забыты богом. О нас помнят только
гарпии правосудия, которые превращают наши слезы и вздохи в блестящие,
сверкающие доллары".
Надо вам сказать, портрет судьи Сола Гленхарта вышел действительно
хорош. Сходство было поразительное, несомненное, и я не жалел фраз вроде: