"Александр Ломм. Удивительные превращения Дика Мюррея (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

по совести, в тот момент поступок больного брата ужасно перепугал ее. У
нее даже возникло подозрение, что бедный Томас, находясь в состоянии
сильнейшего душевного расстройства, решил не оставлять беспомощного
ребенка одного и ввел ему в кровь смертельный яд.
Подозрение ужасное, но вполне простительное - ведь Клементайн десять
лет не виделась с братом и ничего не знала ни о его работе, ни о жизни, ни
о мыслях.
Тревога за маленького племянника настолько захватила ее, что заглушила
все тяжелые переживания, связанные с кончиной и похоронами брата. Даже во
время ночного переполоха, вызванного смертью Томаса, Клементайн то и дело
бегала в комнату Дика и, склонившись над кроваткой, со страхом
прислушивалась к его мерному дыханию.
Но, к счастью, все ее опасения оказались напрасными. Все обошлось как
нельзя лучше...
"Причуда ученого!" - решила тогда Клементайн и перестала думать об
удивительном поступке брата.
А блестящие коробки и шприц она упрятала в черный саквояж, который
затолкала под кучу старого хлама на чердаке. Ведь эти вещи должны были
вызывать у Дика неприятные воспоминания об отце. А это ни к чему. Пусть
мальчик до времени думает, что отец уехал в далекое путешествие.
Дик недолго спрашивал об отце. В смутных, мимолетных воспоминаниях или
в легких, мгновенно забываемых сновидениях отец являлся ему большим и
добрым человеком без определенного лица, без определенного значения.
Дни Дика были заполнены едой, играми, сказками и снова едой. Он много
бегал, много ел, его любознательность была неистощима, а поразительной
изобретательностью он ставил в тупик даже доктора Кларка.
Весь дом и сад были в распоряжении мальчика, и он пользовался ими во
всю ширь своей неукротимой энергии и фантазии.
Но лучшими часами для Дика были те, которые он проводил с доктором
Кларком.
Старый врач полюбил Дика, как родного, и отдавал ему все свое свободное
время.
Собственная судьба сложилась у доктора так, что он не успел обзавестись
семьей, и теперь весь нерастраченный жар его сердца, вся его доброта и
любовь к детям достались Дику. Их общение заключалось в бесконечных
беседах, во время которых мальчик задавал уйму вопросов, а старик
терпеливо и с увлечением отвечал на них.

Вначале Клементайн порывалась принимать участие в этих беседах, но
потом примирилась с тем, что Дик любит толковать с доктором Кларком
наедине.
- Ты не обижайся, тетя Клеми! - уговаривал ее мальчик. - Я сильно,
сильно люблю тебя, но у нас с доктором такие разговоры, такие разговоры,
что ты только помешаешь!
- Ну что это за разговоры, которые мне нельзя слушать? О чем?
- Обо всем, тетя. Честное слово, обо всем!
- Ну, если обо всем, тогда другое дело. Не буду вам мешать...
А доктор Кларк с улыбкой ждал, когда Клементайн сдастся, и с довольным
видом уводил Дика в сад.
"И все-таки он мой! Мой и ничей больше!" - утешала себя Клементайн,