"Чезаре Ломброзо. Гениальность и помешательство" - читать интересную книгу автора

должен неизбежным образом подчиняться ее законам. Так, в силу роковой
необходимости он приходит к убеждению, что любовь есть, в сущности, не что
иное, как взаимное влечение тычинок и пестиков... а мысли -- простое
движение молекул. Даже гениальность -- эта единственная державная власть,
принадлежащая человеку, пред которой не краснея можно преклонить колена, --
даже ее многие психиатры поставили на одном уровне с наклонностью к
преступлениям, даже в ней они видят только одну из тератологических
(уродливых) форм человеческого ума, одну из разновидностей сумасшествия. И
заметьте, что подобную профанацию, подобное кощунство позволяют себе не одни
лишь врачи и не исключительно только в наше скептическое время.
Еще Аристотель, этот великий родоначальник и учитель всех философов,
заметил, что под влиянием приливов крови к голове "многие индивидуумы
делаются поэтами, пророками или прорицателями и что Марк Сиракузский писал
довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершено утратил
эту способность".
Он же говорит в другом месте: "Замечено, что знаменитые поэты, политики
и художники были частью меланхолики и помешанные, частью -- мизантропы, как
Беллерофонт. Даже и в настоящее время мы видим то же самое в Сократе,
Эмпедокле, Платоне и других, и всего сильнее в поэтах. Люди с холодной,
изобильной кровью (букв. желчь) бывают робки и ограниченны, а люди с горячей
кровью -- -подвижны, остроумны и болтливы".
Платон утверждает, что "бред совсем не есть болезнь, а, напротив,
величайшее из благ, даруемых нам богами; под влиянием бреда дельфийские и
додонские прорицательницы оказали тысячи услуг гражданам Греции, тогда как в
обыкновенном состоянии они приносили мало пользы или же совсем оказывались
бесполезными. Много раз случалось, что когда боги посылали народам эпидемии,
то кто-нибудь из смертных впадал в священный бред и, делаясь под влиянием
его пророком, указывал лекарство против этих болезней. Особый род бреда,
возбуждаемого музами, вызывает в простой и непорочной душе человека
способность выражать в прекрасной поэтической форме подвиги героев, что
содействует просвещению будущих поколений".
Демокрит даже прямо говорил, что не считает истинным поэтом человека,
находящегося в здравом уме. Excludit sanos, Helicone poetas.

Вследствие подобных взглядов на безумие древние народы относились к
помешанным с большим почтением, считая их вдохновленными свыше, что
подтверждается, кроме исторических фактов, еще и тем, что слова mania --
по-гречески, navi и mesugan -- по-еврейски, а nigrata -- по-санскритски
означают и сумасшествие, и пророчество.
Феликс Платер утверждает, что знал многих людей, которые, отличаясь
замечательным талантом в разных искусствах, в то же время были помешанными.
Помешательство их выражалось нелепой страстью к похвалам, а также странными
и неприличными поступками. Между прочим, Платер встретил при дворе
пользовавшихся большой славой архитектора, скульптора и музыканта,
несомненно сумасшедших. Еще более выдающиеся факты собраны Ф. Газони в
Италии, в "Больнице для неизлечимых душевнобольных". Сочинение его
переведено (на итальянский язык) Лонгоалем в 1620 году. Из более близких к
нам писателей Паскаль постоянно говорил, что величайшая гениальность
граничит с полнейшим сумасшествием, и впоследствии доказал это на
собственном примере. То же самое подтвердил и Гекарт (Hecart) относительно