"Андрей Анатольевич Ломачинский. ДНК негодной Крови" - читать интересную книгу автора

на совести доктора Лейдена. Накрывшись одеялом, Джессика тихонько
подрагивала мелкой невротической дрожью, толи от пережитого, толи от долгого
плача, а может просто от холода - в американских госпиталях мания борьбы с
внутригоспитальными инфекциями, а поэтому в гинекологических отделеныях
температура немногим отличается от холодильника морга. Мол чтоб микрофлора
не росла. Наконец вошел доктор Лейден. В руке небольшой пузырёк и два
одноразовых шприца. Сестру он звать не стал, сам в оба шприца набрал одного
и того же лекарства из пузырька, жгутом перетянул венку, сделал внутривенную
инъекцию, а потом и внутримышечную. Даже не в задницу, а культурно так - в
руку. Наверное, чтоб не вызывать неприятных ассоциаций.
В голове у Джессики закрутилось, она почувствовала себя весьма
странно - нет это был не совсем сон, а нечто непонятное. И тело моментально
стало как желе - ни рукой, ни ногой не пошевелить, ни слова вымолвить.
Странное состояние. Вроде и никаких галлюцинаций не пришло, а пришло крайнее
безразличие в некой реальности на четверть состоящей из нашего обычного мира
и на три четверти из небытия. А затем она почувствовала нечто. Нет это не
боль. Это какое-то непонятное распирающее чувство. Даже сразу не поймешь
где. Вроде как в кресле у дантиста, когда тот, не пожалев новокаина, тянет
гнилой зуб. Какой-то бумажный треск, тупое давление, скрежет... Только
теперь почему-то между ног. И вроде на грудях. А потом во рту. Наверное это
всеже галлюцинация... Вот опять что-то навалилось, аж дышать тяжело. Нет во
рту определенно какой-то вкус. Соленое, точно кровь, как зуб выдрали. А
теперь опять давление между ног. Всё, вроде кончилось. Темнота наступила.
Может свет выключили? С этой мыслью Джессика провалилась в глухое
медикаментозное забытьё.
Однако долго поспать ей не удалось. Скоро она пробудилась с непонятным
острым чувством стыда, возникнувшем словно ниоткуда. Страшно не хотелось
встречаться с доктором Лейденом, вроде она виновата в чём-то. Тело всё еще
было вялым и скованным, но оставаться в смотровой почему-то выше её сил. Она
стянула с кровати одеяло и, хватаясь за стены, прошла в холл приемной. Там,
свернувшись калачиком на кресле в углу, она и встретила утро. К рассвету
восстановился мышечный тонус, вернулись силы, а тревожность и чувство
безысходности и вправду улетучились. Душевный кризис миновал, снова хотелось
жить и бороться, радуясь этой самой жизни на зло всем её козням. А еще
больше захотелось в туалет по маленькому. В поисках заветной картинки с
фигуркой в юбочке Джессика рассеяно пошарила взглядом по стенам. Ага, вон
туда. Пузырь распирало, и она почти бегом помчалась в уборную.
Снимая трусы, она заметила, что они как-то странно завернуты. А еще
мокроватые и в разводах. Что мамашин бойфренд её изнасиловать не успел, она
точно помнила. Помнила и то, как спустилась с дороги сюда. Дальнейшее
вспоминалось с трудом. Делая неимоверное усилие, напрягая свой мозг словно
перетруженную мышцу, всплыли странные образы ночи. Да нет же, всё это
слишком непохоже на реальность... И кто!? Доктор Лейден! Уж скорей Президент
Соединенных Штатов. Ну не мог этот человек с ней так подло поступить. Зачем
ему такое? Бред всё это... Бред от этого дурацкого лекарства. Она поднесла
трусики к лицу. Разбитый нос всё еще плохо воспринимал запахи, но феромоны
пробились даже сквозь набухшую слизистую - острый запах неподмывшейся
женщины смешанный с запахом начавшей закисать спермы. Морщась от
брезгливости, Джессика рукой нырнула в собственную промежность. Волосы на
больших губах склеившиеся, приходится раздирать. Она ввела палец в свое