"И.Лоликаренко (сост.). Особое задание. Сборник воспоминаний советских чекистов " - читать интересную книгу автора

контрреволюции. И мы должны действовать не завтра, а сегодня, сейчас...
Кто помнит то время, кто имел счастье стоять тогда на передовых
позициях борьбы за свободу народов, населявших наше обширнейшее
государство, тот отлично знает, что провозглашение "революционной
расправы" - красного террора Октябрьской революции - не явилось чем-то
преждевременным, а, наоборот, явно запоздавшим. Множество
контрреволюционных банд уже успело организоваться и рассеяться по всей
стране. На Дону, в этой русской Вандее [Вандея - провинция во Франции,
которая во время буржуазной революции конца XVIII века была одним из
центров реакции], в тот момент уже собирались полчища донского казачества
и других недовольных. Все эти обстоятельства, хорошо известные
центральному правительству, не потребовали особо длительных рассуждений
при утверждении Положения о Всероссийской чрезвычайной комиссии при
Совнаркоме.
Эта комиссия была организована в начале декабря 7 (20)/1917 года.


* * *


Если до свержения самодержавия требовались бесконечные жертвы со
стороны революционеров, ведших активную борьбу с царской властью, то мы
тогда все очень хорошо знали, что когда же "без жертв была искуплена
свобода!".
И такой "жертвой", горевшей долгое-долгое время на огне жестокости
царских палачей, был, несомненно, мужественный, стойкий, героический Ф. Э.
Дзержинский.
Вся его сознательная жизнь до Февральской революции была беспрерывным
мытарством по этапам, тюрьмам, острогам, ссылкам: он горел огнем
настоящего революционера-профессионала и, как только было возможно, тотчас
же вырывался на свободу, на беспрерывную нелегальную работу. Царские
тюремщики ненавидели его за независимое и гордое поведение, когда он, даже
будучи прикованным к тачке на каторге, не позволял никому унизить свое
человеческое достоинство. Ведя образ жизни аскета, будучи крайне молчалив,
даже угрюм, он был всегда прекрасным товарищем. Он знал, что придет
желанное время решительной классовой схватки, когда и его огромные
духовные силы, сохранившиеся хотя уже и в изможденном теле, нужны будут
тому классу, жизнью которого он жил, счастьем которого он трепетал и
радовался. Твердые как гранит революционные ряды пролетариата - вот та
среда, вот та стихия, для которой он был рожден. Вся горечь, вся ненависть
рабочего класса к классам эксплуатирующих была впитана им...
Когда мне приходилось говорить ему, что следовало бы быть поосторожнее,
то он как-то наивно задавал вопрос:
- Зачем? Убьют? Беда какая!.. Революция всегда сопровождается
смертями... Это дело самое обыкновенное...
Да и зачем так ценить себя?.. Это смешно... Мы делаем дело нашей партии
и больше ничего...
И он делал все дела, возлагаемые на него партией, как честнейший,
преданнейший революционер-боевик, коммунист. Характерен отзыв Владимира
Ильича о Дзержинском, который мне пришлось слышать: