"Олаф Бьорн Локнит. Морок Чащи ("Конан") " - читать интересную книгу автора

темно-багровые пятна крови киммерийца. Сигвальд ловко поймал кинжал за
рукоять и не раздумывая провел острием по своей руке. Новая жертва.
- Наша кровь смешалась, - чуть отрешенно проговорил годи. - Сила меча и
сила жречества... О-о!
- Что с тобой? - подался вперед Конан, но тут же отскочил в сторону,
ибо начало происходить нечто совсем уж невероятное.
Сигвальда будто околдовали. Взгляд молодого асира остановился на одной
точке, глаза остекленели, движения стали очень плавными и медленными. Годи
шагнул к изваянию Доннара, на которое и смотреть-то стало больно - будто
солнце спустилось с небес и воплотилось в деревянного истукана. А спустя
несколько мгновений Сигвальд вошел в статую - человеческое тело слилось с
вытесанным из букового ствола Доннаром.
Если прежде статуя являла собой всего лишь деревянный столб с
вытесанным на нем ликом Громовержца и охранительными рунами, то теперь
мертвое дерево начало оживать - прежние очертания идола расплылись,
потерялись в сверкнувшей бело-золотой вспышке, а затем из рвущейся к черному
небу колонны живого пламени вышел человек, ничуть не похожий на прежнего
Сигвальда.
Он был очень высок - на голову выше длинного Конана, обладал пышной
рыжей бородищей, широченными плечами и веселым взглядом ярко-голубых больших
глаз. На широком поясе висят здоровенный боевой молот.
- Доннар... - выдавил киммериец. - Быть не может!
- Почему же это - не может? - прозвучал низкий голос. Конан машинально
отметил, что Доннар говорит по-киммерийски, на хорошо знакомом варвару
наречии. - Вы воззвали ко мне из Тьмы и я пришел тьму рассеять...
- А Сигвальд где? - спросил Конан и вдруг понял, что сморозил глупость.
Похоже, Сигвальд действительно пожертвовал собой, чтобы спасти остальных.
Однако Доннар только улыбнулся в ответ:
- Здесь, - бог Полуночи положил руку себе на грудь. - Он пока спит. Я
лишь использовал силу смертного, которой ваш народ наделен в куда большей
мере, чем вы думаете. Использовал ее и воплотился. Идем, глянем, что у вас
стряслось. Думается мне, вы звали Доннара не для того, чтобы вести пустые
разговоры?
Конан понял, что все вокруг изменилось - исчезло малахитовое зарево,
сами собой вдруг запылали погасшие костры, засветились факелы. Наполнившая
Тусцелан сила Вендикко беспощадно изгонялась иной, дружественной людям и не
менее могучей силой, которую принес с собой рыжебородый Доннар.
Спустя много времени после этой запоминающейся ночи Конан не раз
вспоминал, что тогда воспринимал Доннара, не как бога, а как обычного
человека - похоже, нордхеймцы недаром почитают Молнемечущего куда более,
нежели его отца, Одноглазого Вотана, почти безразличного к бедам смертных.
Доннар был "своим" - было легко представить, как он сражается плечом к плечу
с тобой в жаркой битве, как пьет эль в таверне или хохочет над незадачливым
игроком в кости, спустившем последние медяки.
Доннар был настолько близок к человеку, что варвар позабыл о его
божественной сущности, принадлежности к иному, таинственному и незнаемому
миру духов, повелевающему судьбами людей. Видать не зря считается, что
Доннар и киммерийский Кром - родные братья по отцу, только рожденные от
разных матерей: Конан не воспринимал этого веселого бородача как "чужого
бога".