"Олаф Бьорн Локнит. Полуночная гроза (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

Это было прекрасно заметно всем, в том числе и королю, а потому
герцогу Тьерри было предложено покинуть дворец и столицу. Он так и
поступил, уехав в свои владения, и вроде бы ничем не выдав своего
негодования или разочарования. Видимо, с той поры он и затаил в сердце
ненависть к правителю-варвару, решив любыми средствами добиться его падения
и смерти.
Вторым стал Громал из Лакруа, уроженец Боссонии, начавший свою карьеру
с гвардейца пограничной заставы возле Пиктских Пущ и дослужившийся до
центуриона Черных Драконов - отряда личной королевской стражи. Громал
принадлежал к числу тех людей, чья верность не покупается и не продается, а
служба оканчивается лишь со смертью. Он не задавался вопросом, плох или
хорош Нумедидес, он следовал однажды данной клятве. И, разумеется, он почел
себя несправедливо обойденным, когда его должность перешла к другому,
пришедшему вместе с новым королем. Громала не удаляли из столицы, не лишали
звания - просто со сменой власти менялись и люди, а невеликого разума
бывшего центуриона не доставало, чтобы осознать и принять эту простую
мысль. Он решил, что за верную службу предыдущим монархам попал в опалу и,
как водится между столь простыми и целеустремленными натурами, решил
мстить.
Для заговорщиков Громал стал ценнейшей находкой - он ведь по-прежнему
нес службу во дворце, знал все помещения и распорядки, и, что важнее всего
- был на хорошем счету. Кто знает, если бы не завладевшая им мысль о мести
за несуществующую обиду, судьба капитана Черных Драконов Громала, может,
сложилась бы совсем по-иному...
В отличие от Аскаланте и Громала, третий заговорщик, Волмана из
Карабана, более известный как Волмана-Карлик, вряд ли имел какие-либо
претензии лично к новому королю. Волмана рвался к власти - власти любой
ценой - и даже не стремился скрывать своих устремлений. Постоянно
опасавшийся всего Нумедидес без долгих размышлений выставил его из столицы.
Его преемник, хотя был во всем полнейшей противоположностью
предшественнику, вскоре совершил то же самое, предпочтя временно удалить
Волману от двора во избежание неприятностей.
Что же до четвертого в сем комплоте, менестреля Ринальдо, то, как и
всякий поэт, он был безумен и частенько не понимал, что творит. Он
приветствовал восхождение Нумедидеса и славил его, пока золото из
королевской казны исправно переправлялось в карманы стихотворца. Стоило
этому благодатному потоку иссякнуть - и Ринальдо тут же начал слагать
баллады о занявшем престол сумасшедшем тиране и призывать к его свержению.
Что и случилось, однако причины смещения правителей были куда глубже,
нежели казалось одержимому своими безрассудными фантазиями поэту.
Новый король Аквилонии, как вскоре выяснилось, имел свой собственный
взгляд на вещи и не собирался содержать в замке свору нахлебников.
Возмущенный до глубины души Ринальдо немедленно поименовал короля "жестоким
и непросвещенным деспотом", о чем кричал по всем питейным заведениям
Тарантии. Не удивительно, что в скором времени Ринальдо без труда отыскал
себе покровителя, коим владели такие же темные мысли, и примкнул к
заговорщикам.
Стараниями этих четверых человек был заложен фундамент заговора против
короны Аквилонии. Пятый, герцог Дион, как уже было сказано, служил лишь
бессловесной марионеткой, коей во избежание волнений и неурядиц надлежало