"Олаф Бьорн Локнит. Полуночная гроза (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

непонятно чего. Камень стал водой и ручейки этой горящей воды, прожигая все
на своем пути, медленно потекли вниз по бывшему склону. Один направился
прямо ко мне, и я, сам не очень понимая, что делаю, убрал руку с его
дороги.
И понял, что земля больше не корчится в припадке. Все - и горы, и небо
- вернулось на свои места. Только там, где совсем недавно поднимались
гордые вершины, теперь чернели рассекшие Граскааль ущелья и пропасти. На
месте бывших долин поднимались молодые горы, еще пылающие огнем тех
страшных глубин, из которых они появились. Граскааль неузнаваемо изменился.
И остался прежним. Пойдет снег, новорожденные горы остынут, и вскоре уже
никто не сможет сказать, как давно они здесь стоят. Всегда. С времен
сотворения мира.
А мир, наверное, творился именно так...
Тут я понял, что время идет, а я остался жив. И даже о чем-то думаю.
Снега подо мной не осталось, растаял, и потому лежу я в теплой, почти
горячей луже. Рядом шипят, остывая, раскаленные камни. Где-то далеко
прогремел затихающий гул - сошел запоздалый камнепад. Значит, я и слышать
снова могу. Тут невольно начнешь молиться - все равно кому. Кто бы не
смотрел на нас с небес, спасибо, что я валяюсь в этой противной луже на
чуть подрагивающем склоне. Спасибо, что оставил в живых.
Так я лежал довольно долго, бормоча под нос разные глупости. Пока не
почувствовал, что насквозь промок и замерзаю. Попробовал встать - упал
снова. Голова кружилась, земля кружилась, перед глазами все плыло, а камни,
на которые я с маху плюхнулся, оказались очень твердыми.
Во второй раз я вставал куда осторожнее. Сначала на четвереньки. Так
оказалось гораздо удобнее, и я позавидовал животным - почему им положено
четыре подпорки, а нам, людям, только две? Несправедливо...
Голова, наконец, перестала ныть. Стоять на карачках было глупо и
непривычно. Все-таки я не животное, а человек.
Ноги тряслись, но все-таки я не упал. Шатался, взмахивая руками, но не
падал.
Вокруг все было другим. От Ледяного перевала ничего не осталось, все
вершины, что раньше громоздились по левую руку от меня, сгинули. Зато
откуда-то взялась новая гора, закрывшая от меня почти полнеба впереди. И
долина выросла почти в два раза. А густой лес на склоне напротив исчез,
будто и не было его никогда.
Если судить по солнцу, почти не двинувшемуся с места, минуло-то всего
ничего. Несколько мгновений. Что-то огромное вздохнуло под землей во сне и
снова задремало, не заметив, как вздрогнул и качнулся мир. Маленькая
букашка - я - умудрилась уцелеть, не сдутая этим вздохом. Наверное, сто лет
теперь жить буду... Если домой доберусь.
Домой?
А что, если мне и добираться некуда?
Я повернулся туда, где оставалась Райта. Повернулся так резко, что
опять едва не шлепнулся. Не только оттого, что ноги не держали, но и от
неожиданности.
Далеко-далеко, за изломанным хребтом гор разгоралась заря. Не могло
быть никакой зари в это время! Не с ума же я сошел?..
И все же это была заря. Лучшего слова я не подберу. Над цепью
Граскааля дрожал мягкий, еле различимый на голубом, но с каждым мгновением