"Надежда Лохвицкая. Юмористические произведения" - читать интересную книгу автора

- Да, черта с два! Отпустила! Грех это, а должна сказать: плохо меня
этот поп исповедовал. Вот когда в монастырь с тетушкой с княгинюшкой ездили,
вот это можно сказать, что исповедовал. Уж он меня пытал-пытал, корил-корил,
три епитимьи наложил! Все выспросил. Спрашивал, не думает ли княгиня луга в
аренду сдавать. Ну, я покаялась, сказала, что не знаю. А энтот живо скоро.
Чем грешна? Да вот, говорю, батюшка, какие у меня грехи. Самые старушьи.
Кофий люблю да с прислугами ссорюсь. "А особых, - говорит, - нет?" А каки
таки особые? Человеку кажный свой грех особый. Вот что. А он вместо того,
чтобы попытать да посрамить, взял да и отпуск прочел. Вот тебе и все! Небось
деньги-то взял. Сдачи-то небось не дал, что у меня особых-то нет! Тьфу,
прости Господи! Вспомнишь, так согрешишь! Спаси и помилуй. Ты чего тут
расселась? Шла бы лучше да подумала: "Как это я так живу, и все не
по-хорошему?" Девушка ты молодая! Вон воронье гнездо на голове завила! А
подумала ли ты, какие дни стоят. В эдакие дни эдак себя допустить. И нигде
от вас, бесстыдниц, проходу нет! Исповедамшись пришла, дай - думала - посижу
тихонько. Завтра ведь причащаться идтить. Нет. И тут доспела. Пришла,
натурчала всякой пакости, какая ни на есть хуже. Чертова мочалка, прости
Господи. Ишь, пошла с каким форсом! Не долго, матушка! Все знаю! Дай срок,
все барыне выпою!
- Пойтить отдохнуть. Прости Господи, еще кто привяжется!


СВОЙ ЧЕЛОВЕК

Федор Иваныч получил на службе замечание и возвращался домой сильно не
в духе. Чтобы отвести душу, стал нанимать извозчика от Гостиного двора на
Петроградскую сторону за пятнадцать копеек.
Извозчик ответил коротко, но сильно. Завязалась интересная беседа, вся
из различных пожеланий. Вдруг кто-то дернул Федора Иваныча за рукав. Он
обернулся.
Перед ним стоял незнакомый худощавый брюнет с мрачно-оживленным лицом,
какое бывает у человека, только что потерявшего кошелек, и быстро, но
монотонно говорил:
- А мы таки уже здесь! Разве я хотел сюда ехать? Ну, а что я могу,
когда она меня затащила? За паршивые пятьсот рублей, чтобы человека водили
как барана на веревке, так это, я вам скажу, надо иметь отчаяние в голосе!
Федор Иваныч сначала рассердился, потом удивился.
"Кто такой? Чего лезет?"
- Извините, милостивый государь, - сказал он, - я не имею чести...
Но незнакомец не дал договорить.
- Ну, я уже вперед знаю, что вы скажете! Так я вам прямо скажу, что у
вас я не мог остановиться, потому что вы мне не оставили своего адреса. Ну,
у кого спросить? У Самуильсона? Так Самуильсон скажет, что он вас в глаза не
видал.
- Никакого Самуильсона я не знаю, - отвечал Федор Иванович. - И прошу
вас...
- Ну, так как вы хотите, чтобы он сказал мне ваш адрес, когда вы даже и
незнакомы. А Манкина купила ковер, так они уже себе воображают... Ну что
такое ковер? Я вас спрашиваю!
- Будьте добры, милостивый государь, - удосужился вставить Федор