"Надежда Лохвицкая. Оборотни" - читать интересную книгу автора

Муж поэтессы обиделся. Уши у него действительно были дегенеративные,
острые. Он нашел, что опубликовать его недостатки непорядочно. Произошел
крупный, семейный разлад.
Многим из нас искренне хотелось слетать на шабаш ведьм. Но одной
фантазии было недостаточно. Надо было раздобыть волшебную мазь, которой
ведьмы смазывали себе тело.
П. Потемкин отыскал в специальной колдовской книге точный рецепт, но, к
сожалению, ни один аптекарь не соглашался выдать мазь по этому рецепту, так
как входящие в нее снадобья были смертельно ядовиты. Пришлось ограничить
себя фантазией.


* * *

В этот самый период наших демонических настроений появилось в наших
кругах - скорее в периферии - очень оригинальное существо.
Звали существо баронессой Лизой. Маленькая, востроносенькая, с зелеными
глазами и пышными, как желтая хризантема, волосами, худая, как засушенный в
книге цветок. Происхождение ее было очень таинственно: русская подданная,
родилась и воспитывалась в Англии. Два года тому назад поехала в Швейцарию
умирать от чахотки. Там познакомилась с очаровательной русской дамой,
которая ее очень больно била, привезла с собой в Петербург и выгнала вон.
Эта галиматья всем нам нравилась, тем более, что молодая баронесса была
отличной пианисткой и композиторшей и писала музыку на наши стихи (абсолютно
их не понимая, так как по-русски не говорила).
Влюблялась она очень часто и только в женщин, что тогда тоже было очень
модно.
Провертелась она в Петербурге не больше года и, помню, все горевала,
что у русских нет революционного гимна, настанет революция, и что же тогда
несчастные русские запоют? Пробовала сама сочинить. Не удалось. Все выходило
не то марсельеза, не то карманьола.
Исчезла она так же загадочно, как появилась. Пошли слухи, что она живет
в Германии под псевдонимом Евгений Онегин, носит мужской костюм и женилась.
Одна из наших дам раздобыла ее адрес и проездом через тот городок, где
жила баронесса, разыскала ее местожительство, но дома не застала. Квартирная
хозяйка баронессы отозвалась о ней с большим уважением.
- Herr Onegin, - сказала она, - ist ein braver Мann.[1]
Но рассказать я собираюсь не о ней именно, хотя, конечно, оборотень она
была самый определенный. В моем рассказе она играет косвенную роль.
Так вот, сидели у меня как-то гости, среди них эта самая баронесса и
одна милая барышня из литературной периферии немножко писала, немножко
переводила, была умна и с хорошим вкусом.
Почему-то они - эта барышня (звали ее Иля) и баронесса очень друг другу
не понравились. Баронесса кривлялась, Иля смотрела на нее мрачно. Баронесса
восторгалась плюшевой черной кошкой, которую мне кто-то прислал в корзине
белых роз.
- А я совершенно не выношу кошек, - говорила Иля. - Мне противно
смотреть даже на эту игрушечную.
Баронесса продолжала возиться с кошкой, сажала ее себе на плечи.