"Надежда Лохвицкая. Оборотни" - читать интересную книгу автора

Оборотень-волк тоже редко бывает мужчиной. Поэтому часто это не волк, а
волчиха. Такие волчихи завлекают охотников, заводят их осенью в топлые
места, зимой в полынью, или в ту усадьбу, где лучше бы этому охотнику не
показываться, где будет от его появления горе или гибель ему самому, либо
его близким.
О таких волчихах-оборотнях существует у западных народов много легенд.
Встречаются в этих легендах волчихи и беззлобивые, а только свободолюбивые.
Из строгого и унылого рыцарского замка, запертая под суровый надзор злым и
нелюбимым мужем, рвалась женская душа на свободу, на дикую волю, рыскать и
кружить по полям, по лесам, вольным диким зверем. Не шкурку трусливого зайца
или осторожной лисы и даже не сильного, но добродушного медведя выбирала
себе ее рвущаяся из гнета фантазия, а именно клыки, когти, могучую злую
силу, быстрые ноги, зловещий вой. Именно это и было любо душе запертой
вырваться, к месту прикованной - бежать, мчаться безудержно, запуганной -
пугать, загубленной - мстить и губить.


* * *

Была я когда-то в гостях у друзей. Купили они именье у купца. Купец
владел этим имением недолго, отстроил новый дом, почти там и не жил и решил
продать. Думал было пустить дом под дачников на лето, но место было глухое,
не особенно живописное, городишко по соседству маленький, у горожан свои
сады, никто на лето не уезжал и в дачах не нуждался. Вот он и продал.
Усадьба была довольно странная - вся какая-то кривая. Дом новый,
небольшой, двухэтажный, деревянный, под ярко-зеленой крышей, перед домом
круглый луг, а на лугу две огромных елки, к дому боком.
За лужком великолепный парк и тоже все аллеи, все дорожки не вдоль, а
поперек. Что за странность?
Не желая обидеть хозяев, я нашла, что это очень оригинально. Но тут
хозяева объяснили, что старый помещичий родовой дом стоял когда-то как раз
против елок ели ему подъезд сторожили. Но дом давно был заброшен, разрушен,
и купец, начав новую стройку, набрал с него только камни на фундамент, а дом
пожелал перенести на новое место, потому что старое считалось несчастливым.
Там когда-то, как будто еще в екатерининские времена, помещик жену из ружья
убил. Его судили и не то казнили, не то сослали, а усадьбу с тех пор
забросили никто там и не жил. И парк такой запущенный был, что зимой в нем
волки бегали. Это уже купец расчистил под в дачников.
Те места, где когда-то разыгралась драма, всегда носят на себе особый
отпечаток. Неспокойно в них, не веришь в их ясное солнце, в их тихую ночь.
Что-то нарушено в них, оборвано, сдвинуто, пульс земли, эманации вещей
перебиты и не могут войти в прежний темп... Я ночевала в этой усадьбе. Ночь
была лунная.
Сильная луна чувствовалась сквозь штору, мешала спать.
Я подошла к окну: через лужок тихо бежала большая горбатая не то
собака, не то волк. Бежала, припадая на переднюю лапу, и лапа эта была
белая. Жесткая шерсть иголками блестела в луне. Чудище завернуло за елки
туда, где был прежде старый дом, и сгинуло.
Утром все весело подтрунивали над моим "волком с белой лапой". - Не
было ли на нем ошейника? - Или намордника?