"Святослав Логинов. Черный смерчь (главы из романа) (продолжение р. Черная кровь)" - читать интересную книгу автора

Матхи сильно одряхлел и давно не ходит по верхнему миру. Люди редко
доживают до таких лет, особенно сейчас, когда настали худые времена.
Конечно, безрукий Ромар еще старше - кто говорит, что втрое, кто -
впятеро. Иные и вовсе верят, будто Ромар помнит первопредка Лара, а жить
будет
покуда небо не упадет на землю. Но это уже сказки, просто Ромар и сам давно
сбился со счету и не может сказать, сколько же ему лет. Ясно одно - много,
простые люди столько не живут.

Так или иначе, но те, кто не просто слушал поучения бессмертного старца,
но ходил с ним в походы на восемь сторон света, выучиваются лучше прочих и
умеют такое, чего другие и до седых волос не всегда могут. В малом отряде
таких трое - Лишка тоже была привечена безруким, любит Ромар тех, кто среди
родичей особняком стоит. За то многие на безрукого колдуна косятся, но уже
давненько против слова не говорят. Даже новый вождь - темнеет лицом, когда
на совете слово берет безрукий, но слушает и не перечит.

Лишка и Данок шли последними, сгибаясь под тяжестью загонных копий. За
этот поход копья пригодились трижды, когда встречались одинокие птицы. По
одной диатрим бить можно, невелика наука, главное - стой тверже. А ежели
попадется навстречу отряд карликов верхом на страшных птицах, то тут вся
надежда на шамана. Для этого есть у Калюты волшебная вещица - драная
шапчонка из линялой белки. Натянет ее шаман вместо рогатой шапки, застонет
чужими словами, призывая неведомые силы, обнимет руками путников, и никто
их заметить не сможет. Совсем рядом проскачут враги, а ничего не увидят.
Без этого в поход на кочевки диатритов не пойдешь, а если пойдешь, то
назад не воротишься.

К полудню путники одолели немалый кусок, так что пески начали уступать
место сухой степи, поросшей редкими корявыми кустами. Да оно и нетрудно,
налегке. Туда шли - перли на себе запас воды на две недели, а теперь вся
вода в одном бурдюке у Таши, а у Данка и Лишки на копья насажено по
здоровенному ломтю птичины. За день мясо подвялится, и лишний день можно
будет идти, не останавливаясь для поисков пищи.

На дневку остановились на твердом месте. Вновь, покуда из нее не ушел
весь сок, пожевали птичины. Отхлебнули по одному глотку воды, только
смочить рот
- больше пить Дзар не велит. Потом сели в кружевной тени безлистного
куста, прижались друг к другу, приготовились пережидать самый зной. Таши
привычно прислонился спиной к Лишке. Эти двое с младенчества привыкли быть
вместе, долговязая девчонка была малолетнему Таши заместо старшего брата.
Старухи, когда считают кровь, о Таши поминать не любят. Уника, Ташина мать
была наследницей мудрой бабы Йоги, уже и тогда половину времени проводила
неведомо где. К тому же, молодая колдунья ни к одной семье в роду не
принадлежала, жила сама по себе. И Таши, следом за ней, хоть и член рода, а
ни в какую семью не входит. А крови в нем намешано всякой, и от чернокожих
племен, и от неведомых прохожих людей. Лишка потому и жива, что в Таши есть
толика крови ее соплеменников. А то бы давно убили девку, признав чужинкой
- новый вождь на это дело строг.