"Святослав Логинов. Мед жизни" - читать интересную книгу автора

опрометчиво давшие обет поститься до самой победы, отвернулись, чтобы не
смущать себя видом яств, поскольку припасы Бурга были вкусны даже здесь. Шш
задумчиво ковырял сучком в зубах. Людская пища была ему не по вкусу, и
вообще, он мог не есть месяцами. Недвижим остался и Бестолайн. Забрало его
шлема, сплошного, без прорезей для глаз, никогда не поднималось и, кажется,
было приварено к нащечникам. Зато Виктан вовсе снял шлем, так что все могли
рассмотреть его, хотя и не принято было глазеть на рыцарей. Не было во
внешности неведомого воина ничего сверхъестественного. Был он далеко не
мальчишкой, но и старческая дряхлость еще много лет обещала обходить его
стороной. Твярдый подбородок, прямой взгляд серых глаз, худое лицо, словно
выточенное из плотного дерева, лишь возле глаз чуть заметно лучатся
морщинки, видно в юности Солнечный рыцарь любил смеяться. Проседь,
осветлившая тямные волосы, говорит не о возрасте, а о пережитых бедах. Ел
он немного и молча, как и все остальные воины.
Вскоре лагерь замер в ожидании тусклого утра. Рыцари умели засыпать
быстро и безбоязненно, полагаясь на бдительность часовых.
Виктан сидел у костра, напротив смутно вырисовывалась фигура Зентара.
Бестолайн расположился в стороне, его видно не было.
Как всегда в ночи рыцаря Солнечного Луча одолевали мучительные мысли.
Дням, особенно при ясном небе, мир был прост и понятен. Было зло, которое
следует побеждать, и добро, ждущее помощи. Ночью вся сливалось в темноте,
словно истекая одно из другого, границы пропадали, и пропадала уверенность.
В темноте Виктана мучили видения - нелепые и невозможные: мелкий дождь,
множество людей и бесконечные разговоры ни о чем. Ничего подобного не
бывало в жизни благородного Виктана, но вся же он не мог бы утверждать, что
это было не с ним. Молва приписывала рыцарю Солнечного Луча способность
неожиданно исчезать и появляться, а порой он застывал и часами стоял как во
сне, безвольно опустив руки. И не то беда, что другие не знали, куда
временами пропадает Виктан, но этого не знал и сам рыцарь. Хотя он привык,
что во всякую минуту может осознать себя в незнакомом месте, где от него
потребуются его мощь, мужество и разум. Так что не это тревожило его.
Пугало собственное беспамятство.
- Фартор, - беззвучно шептал он, - Фартор...
Неведомый владыка Бляклого Края, осмелившийся посягнуть на общее
богатство, и тот серый мир, что мерещился Виктану после пробуждения - что
между ними общего? Неизвестно. Но ведь они могут и просто совпадать, и
тогда...
"Кому служишь, рыцарь? - подумал Виктан. - Кто ты? Почему-то никто не
спросил меня об этом. Кто ты, рыцарь Солнечного Луча? Откуда тьма в твоей
памяти?"
Виктан бросил на угли сразу несколько тонких веток. Медленно поднялось
ленивое пламя, в его языках безмолвно вспыхивал и сгорал носящийся в
воздухе сор - не то клочья почерневшей паутины, не то просто пыль,
причудливо увеличенная слабым светом.
"Откуда столько пыли? - подумал Виктан. - Здесь ея не должно
быть."
Неудержимая сонливость наваливалась на него, Виктан чувствовал, что
еще минута и он уснят, хотя поставлен на страже, и товарищи доверились ему.
Впервые с ним происходило такое - он всегда был безупречным караульщиком.
Но, в конце, концов, что может случиться в Бляклом Краю, где нет никаких