"Жак Лёв. Великие учители молитвы " - читать интересную книгу автора

Именно с такой рекой можно сравнить Ветхий Завет: в начале это чаще всего
постепенное и даже неуверенное приближение к божественной тайне. И вот
вдруг, через человека или событие, нам открывается грандиозный слой
неистощимой веры. Так, из дебрей Книги Бытия во всей несравненной мощи
встает перед нами Авраам, отец нашей веры: в нем сгустились и бьют фонтаном
века и тысячелетия робких поисков.
О! На первый взгляд ничего особенного: "И пошел Авраам по земле сей до
места Сихема, до дубравы Море... И явился Господь Аврааму, и сказал:
потомству твоему отдам Я землю сию. И создал он там жертвенник Господу,
Который явился ему. Оттуда двинулся он к горе, на восток от Вефиля; и
поставил шатер свой так, что от него Вефиль был на запад, а Гай на восток; и
создал там жертвенник Господу и призвал Господа" /Быт 12. 6-8/.
Итак, Авраам устанавливал жертвенники; из этого не следует, что мы тоже
должны воздвигать часовни! Но что же тогда это означает? На своем пути
кочевника встретил Авраам Бога; он встретил Бога в ходе обычной бродячей
жизни, в ходе своих странствований. Мы читаем дальше: вернулся Авраам "до
места жертвенника, который он сделал вначале; и там призвал имя Господне"
/Быт 13. 4/. Для Авраама весь мир был как собор, весь мир в его глазах был
храм Божий.
Это предполагает, что мы должны пребывать в состоянии молитвы. Речь
идет не столько о внешних проявлениях молитвы, сколько о самом состоянии,
когда мы действительно можем встретить Бога повсеместно. Если молитва есть
встреча с Богом, обнаружение Его присутствия, то от нас требуется внимание,
ибо этот путь кочевника был избран по воле Бога: "Пойди из земли твоей... "
Аврааму предстояло встретить Бога в земле обетованной после того, как он
проявил послушание.
Его первой молитвой на протяжении этих дней и дорог было молчаливое
внимание, постоянная обращенность к Богу, которую так хорошо выразил Иисус:
"Отец не оставил меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно"
/Ин 8. 29/.
Если мы перенесли большое горе - смерть близкого или предательство, -
то в повседневной жизни, что бы мы ни делали, все наполнено этим горем,
болью утраты, - это знакомо каждому. Так же бывает и в большой радости: мы
делаем что-то, что нам пришло в голову..., а на кухне кастрюли сияют
радостью, отражая нашу собственную радость. Так бывает с нами в горе и в
радости. Так было и с Авраамом, который видит Бога во всем, и Тереза
Авильская выразила это столь точно, что лучше, пожалуй и не скажешь:
"Дружеская встреча с Богом, о Котором мы знаем, что Он нас любит". Сердце
Авраама открыто, потому что он уже услышал Бога и послушался. В этом полная
противоположность Адаму, который прячется от Бога и избегает Его. Авраам же
находится в состоянии желания, чтобы эта дружеская встреча состоялась.
"И там призвал имя Господне". Вся молитва Авраама сосредоточена в этом
призыве. Никаких других слов. Это не молитва подчинения или зависимости, при
которой просят, вымаливают или же теряют дар речи перед великим Богом.
Авраам, уже тогда верный Иисусу, "не говорил лишнего" и не прибегал к
многословию /Мф 8. 7/. Он призывает величайшее из имен, он призывает Его как
Бога и он предстоит перед Ним. Он поклоняется, но его отношение к Богу не
превращается в отвлеченную идею: "Ты, Который не что иное, как Бог!"
Однако, Аврааму еще ничего не известно о Боге: Шаддаи, "Бог,
пребывающий в горах", тот, кто находится на самых высоких вершинах. После