"Джордж Локхард. Контрольный выстрел (Гнев Дракона) " - читать интересную книгу автора

машин, и особенно пилотов... Нацисты даже не сопровождают бомберы - так
уверены."
- Я вылетел.
- Ни пуха ни пера, товарищ капитан!
Он мрачно усмехнулся.
- К дьяволу.

Запустил двигатель, вырулил на взлетную полосу, взлетел. Машина
отличная. "Як" - это не "Миг", у него есть пушка, два пулемета... Скорость
на низкой высоте значительно больше, маневренность лучше. А главное, машина
живучая. Сколько раз в нее попадали, и ничего. Добирался до дому сам.
Облачность очень низкая. Ему приходилось идти почти на бреющем. Внизу степь.
Колышется пшеница...
"Осень 42-го. Проклятая война! Ненавижу войны! Но фашистов я ненавижу
сильнее... Намного сильнее."
Холмы. Пришлось поднять машину под самые тучи. Перелетел, и сразу
увидел цель. Девять "Юнкерсов" и три "мессера".
"Шансов почти нет."
Резко вверх, в тучи. Самолеты практически не видны - значит, и он тоже.
Пошел на сближение.
"Они меня не видят... Всецело поглощены бомбардировкой переправы.
Сволочи!"
Первый "мессер" был уже в пределах досягаемости. Окинава выжал все, на
что был способен мотор, и рванул. Вынырнул сзади, бочка почти до земли, нос
приподнять - и сэкономил снаряды. Очередь из пулеметов прошила дно фрица,
тот взорвался. Расположение бензопроводов капитан знал отлично.
Двое других отреагировали сразу.
"Конечно, у них ведь рации... Проклятие!"
Свалил самолет на крыло, и ушел из-под обстрела. Резкий набор высоты.
Мессер сзади! Поставил машину вертикально, и сбросил газ.
Фашист, разумеется, промчался над его головой, не успев затормозить. На
этот раз Окинава дал длинную очередь из пушки, и тот задымил. Не тратя
больше время, развернулся, и чуть не столкнулся лоб в лоб с третьим. Крыло
прошила очередь, машину тряхнуло.
"Проклятие! Придется рискнуть..."
Сбросил газ до нуля, и поставил самолет вертикально. Конечно, тот
скапотировал, и завалился назад. Что он и ждал, и чего не ждал фриц. Очередь
из пушки пробила кабину "мессера", а Окинава потерял управление.
"Падаю! Высоты нет!"
Вцепился в штурвал, потянул так, что затрещали кости. Из горла само
рванулось рычание...

...Машина все-таки перевернулась, и понеслась к земле в нормальном
положении. Он дал газ до предела, одновременно включил форсаж, и рванул
штурвал на себя. Истребитель затрясло, перегрузка вдавила пилота в кресло.
Рычание стало напоминать звериное, и без того узкие глаза еще более
сузились, налившись кровью...
"Вытащил!"
Едва не задел землю, но вытащил. Правда, самолет чуть не развалился.
"Бомбардировщики... Ха!"