"А.Лобин. Фифти-фифти ("S.T.A.L.K.E.R.") " - читать интересную книгу автора

дальше нет - ее начисто завалило. Выглядело это так, словно кто-то вел
самосвал, груженный железным ломом, а потом его позвали отвезти кому-то
гарнитур, и он свалил весь груз прямо на дорогу и уехал.
Это еще не была сама Свалка - ее кучи виднелись метрах в ста дальше. По
идее, обойти этот вал было можно, но с обеих его сторон были густые
насаждения, через которые я и днем идти не рискнул бы. Сам завал возвышался
чуть выше моей головы, и лежи это железо где-нибудь в Пензенской области, я
бы обязательно полез напрямик. Детектор, кстати, молчал уже по меньшей мере
час. Я даже тревожиться начал: полное отсутствие аномалий - это тоже
ненормально, а стало быть, опасно до смерти.
Тогда я лег на спину, прямо на дорогу, закурил и зажмурил глаза. Почему
бы, собственно, и нет?! Здесь и сейчас - в сгущающихся сумерках Зоны - было
совершенно все равно, лежу я, сижу или бегу назад с воплем "Мама!". Хотя
нет - бегать здесь было самоубийством.
И Слона я не нашел. И оружия у меня не было. И вообще я дурак! Назад
нельзя, дорога перекрыта, ночь - и что я буду делать?! Это называется -
попал! Чего мне дома не сиделось?! Нашел кому верить - он и сам, быть может,
уже в чьем-нибудь желудке, и я тут надолго не задержусь!.. А затем я
представил Слона, сидящего в сталкерском склепе, и то, как он угощает народ
из своей фляжки настоящим коньяком, и ощутил что-то вроде ревности. Все же
он скотина - ведь мог бы и прямо сказать, а не бросать как малого в детсаде!
Именно злость на Слоняру помогла мне собраться с силами и встать с
тропы. Украинская ночь была действительно тиха, и звезды блистали исправно,
но здесь, внизу, от этого светлее не делалось. Еще раз, теперь уже с
фонариком, я осмотрел окрестности. Где-то метрах в двухстах сзади остались
какие-то развалины, но возвращаться туда с фонарем по своим же следам было
слишком опасно. Зато в трех шагах от дороги стоял старый "УАЗ" с
металлическим кузовом. И ничего другого здесь просто не было: ни дома, ни
ямы, ни дерева, на которое можно было бы влезть.
Сначала я проверил машину детектором, потом попытался снять своим
телеглазом, бросил наугад пару гаек. Ничего. Только вылетел со звоном
последний кусок бокового стекла. Еще минуты две я стоял, пытаясь вспомнить,
как назывался двадцать лет назад тот ящик, в который запирали задержанных:
"собачник", "клоповник"? Не вспомнил.
Одно знаю точно: я был первым в мире человеком, который влез туда
добровольно и с благодарностью.
Зря все же смеются над ульяновскими машиностроителями. Пусть этот
вездеход в области дизайна мог соперничать только с гробами и школьными
партами, зато кузов был сделан на совесть! Выкрошились стекла, сгнили
сиденья, колеса ушли в землю по самые оси, а решетка на двери, стойки и
днище вовсе не спешили рассыпаться в труху. Я беспокоился за петли, но и они
функционировали исправно, хотя, конечно, с жутким скрипом. Серьезным
недостатком конструкции было отсутствие запоров и ручек изнутри. Да и
снаружи ручек не было, а замок был выдран "с мясом", так, что сквозь дырку
были видны гильзы на полу.
Эта дырка подсказала мне решение. Следующие полчаса я занимался тем,
что пытался ножом проковырять еще одну дыру в другой двери. В моем
универсальном ноже имелись разные приспособления, в том числе бокорезы,
напильник и пилка, но не было ни одной электродрели, а без нее трудно
проделать дырку даже в ржавом железном листе. И вот я стоял с фонариком в