"Ирина Лобановская. Анатомия развода " - читать интересную книгу автора

- В институт или на работу.
- А если я не учусь и не работаю?
- Домой, в семью напишут.
Юрка быстро прикинул возможные варианты.
- А вот интересно: куда напишут "телегу" на пенсионера, который живет
один?
Алла Николаевна засмеялась и махнула рукой. Воспитатель из нее липовый.
На экскурсии по Петербургу, куда как-то на весенних каникулах повезли
весь класс, Юрка тотчас попытался залезть на мраморного льва возле
Исаакиевского собора.
- У тебя что, крышу снесло? В милицию заберут! - сказала ему Ольга.
- Но на этом самом льве во время наводнения сидел Евгений из "Медного
всадника"! Чего ж его в ми... в полицию не забрали?! - возразил Юрка.
С учительницей опять случилась истерика.
Кажется, единственными воспоминаниями детства и отрочества Юры остались
одни сплошные запрещения.
Он с матерью гуляет в парке. И мать ожесточенно ругается:
- Ну, сколько тебе можно повторять! Не ходи головой назад!
Или в том же самом парке Юрка топает туда, где на асфальте лежит тонкий
слой мягкой влажной грязюки. И мать в бешенстве кричит:
- Опять пошел в болото! Всюду его найдет! Юра, ну не ходи в болото!
Сколько можно повторять!
Поэтому во дворе Юрка часто убегал от матери, раскрывающей навстречу
ему руки... Зачем он это делал, дурачок?.. Бежать нужно было именно к ней,
родной, единственной...
Когда он подрос, нередко ловил себя на странной, парадоксальной,
противоестественной мысли: "Пусть бы ругалась, орала, лишь бы рядом была..."
Но матери рядом почти никогда не оказывалось.
- У меня такая работа! - оправдывалась она. - А ты уже большой, вполне
можешь обходиться сам.
Да, он рано научился обходиться без матери. И так и не смог без нее
обойтись.
В неясных тенях и отражениях на улицах Юре мерещилось лицо матери.
Самой красивой, самой умной, самой лучшей на земле женщины... Именно поэтому
у нее всегда столько поклонников. Именно поэтому из-за нее сходил с ума и
безумствовал Миша... Только из-за нее... Из-за нее одной...
И Юрка гордился матерью. Тосковал, негодовал и обожал.
Чуть пониже правой лопатки у него остался отпечаток крохотной детской
ладошки - клеймо на всю жизнь. Родимое пятно. Рука братца-близнеца. Брат
умер через два дня после рождения. В роддоме Алле сразу сказали, что дети
выживут вряд ли - очень уж маленькие и слабые. В крайнем случае останется
один из них. Алла набросилась на врачей с кулаками, еле успокоили.
Выжить выпало Юрке, клейменному памятью и ладонью брата, словно
оставившего его по ненаписанному завещанию вековать за двоих и заклинавшего
жить долго и хорошо. Но жить хорошо у Юрки никак не получалось.
- Мама, отвези меня к папе, - однажды попросил Юра.
Он не видел отца с далекого детства и давно забыл, как тот выглядит.
- Пожалуйста, - хмыкнула неприятно удивленная мать, села за руль своих
стареньких "Жигулей" и лихо домчала Юру в Чертаново.
В тот день почему-то даже пробок на дорогах не оказалось.